— Удачи, сир!
— Посмотрите, как сияет Дом! Господь за вас сегодня, сир Раддерфорд!
«Или за паладина», — думал тот, но вслух бормотал:
— Спасибо. Спасибо вам.
— Вы победите, сир! Удачи!
— Поразите его в самое сердце!
— Сир Раддерфорд уже поразил в самое сердце меня.
На этот голос он повернулся. Молодая кареглазая красавица протягивала ему белый платок.
— Я леди Карина Пьерриг, сир. Пожалуйста, примите это.
— Б-благодарю, миледи, — Эриг принял платок и поклонился, чтобы коснуться губами изящной ручки. От кожи пахло вишневым цветом.
— Мой брат, рыцарь инквизиции, молился за вашу победу сегодня.
— Благодарю, миледи, — повторил Эриг и покраснел.
«Скажи что-нибудь поизящнее, дубина!»
Он повязал платок на правую руку и показал всем.
— Этой рукой, отмеченной вниманием леди Пьерриг, я нанесу смертельный удар. Господь на нашей стороне. Я одержу победу Его именем и во славу Америи!
Последние слова он произнес, воздев бронированный кулак вверх, и все повторили жест, и закричали, радуясь еще не одержанной победе.
Эриг Раддерфорд купался в лучах славы. Эсмунд с помощью Йоэна поднялся на помост и уселся на кресло. Симон уже сидел рядом, на кресле чуть меньшего размера, в которое едва поместился. Его клирик стоял по левую руку, бледный как молоко. На шее темнели круглые синяки. При виде Эсмунда мальчик часто заморгал и поклонился.
— Хорошее утро, ваше величество, — сказал архиепископ.
— Угу.
Эсмунд проснулся с головной болью и потому не считал, что оно такое уж хорошее.
Слуги подали фрукты и разбавленное вино. Эсмунд приказал наполнить два кубка и один отдал Йоэну.
— Пей.
— Ох, спасибо, ваше величество. Душно сегодня.
— Где Дагоберт?
— Он плохо себя чувствует. Они с кардиналом читают.
Король поморщился и собирался что-нибудь сказать, но тут герольды снова затрубили, и на площадку вышел паладин.
Небесно-синие доспехи отражали силуэты собравшихся. Сквозь прорезь топфхелма>6 на Эрига уставился знакомый хмурый взгляд, и он почувствовал, как скрутило внутренности. Давненько он не бился по-настоящему, а теперь предстоит схватка до смерти.
Все вокруг утверждали, что паладины Престола — плохие бойцы. Но Эриг помнил, как вчера они готовились драться втроем против дюжины стражников. Плохие бойцы, даже слишком самоуверенные, на такое не пойдут.
«Не будь дураком, — говорил он себе. — Это просто бахвальство. Они не собирались нападать вчера. Мы бы порубили их, как тыквы».
Но уверенности больше не становилось. Ряды людей сомкнулись за спиной, и наступила тишина. Вперед вышел главный герольд и объявил:
