Демпси шумно отпил из бокала и поставил его на стол перед собой. Склонив голову набок, он откинулся на спинку красного кожаного кресла и спросил:
— Зачем приехала принцесса? Она вызвала ажиотаж на поле.
— Она пришла, чтобы увидеть меня. — Джарвис пытался оставаться спокойным.
— Ах да, ведь Новый Орлеан как раз за углом от Европы.
Демпси всегда был прямолинейным.
— Тебе следует податься в стенд-ап, — сказал Джарвис, допивая пиво.
— То, что она приехала именно к тебе, и ежу понятно. И судя по сплетням, которые уже поползли по городу, вы провели немало времени в Великобритании. Вы двое снова вместе? Встречаетесь? — Он улыбался, но взгляд, прикованный к Джарвису, оставался настороженным. Как и все Рейно, Демпси был упрям и несговорчив.
— Не совсем…
— Тогда почему она здесь? — Демпси подался вперед, сжимая свой бокал. — И не говори мне, что это не мое дело, потому что она отвлекает тебя от работы.
Джарвис не стал спорить. Визит Эрики действительно выбил его из колеи.
— Это не должно выйти из этой комнаты, — сказал Джарвис, понизив голос. — По крайней мере, не сейчас.
— Ты обижаешь меня.
— Ладно. Она… беременна. От меня.
— Ты уверен? — Демпси поставил бокал на мраморный столик, его лицо помрачнело.
Джарвис смотрел на него снизу вверх. Он был не в настроении спорить.
— Отлично, ребенок твой. Что дальше?
— Мой ребенок — моя ответственность. Я не оставлю без внимания своего сына или дочь. Это не подлежит обсуждению.
— Интересное слово. Ответственность. — Выражение лица Демпси изменилось. Джарвис знал почему. Демпси был его сводным братом, рожденным вне брака. О Демпси ничего не было известно до тех пор, пока ему не исполнилось тринадцать лет. Иветта, мать Демпси, начала вымогать деньги у его отца, и Тео в конце концов решил забрать сына в свой дом.
Сказать, что это было непростым временем для семьи, — это не сказать ничего. Это было семейным эквивалентом третьей мировой войны. Мать Джарвиса ушла, и в доме остались одни мужчины, его братья, Тео и дед. И именно дед заботился о мальчиках. Тео был слишком занят, чтобы выполнять свои обязанности.
— Конечно, я не собираюсь оставлять ее.
Он сам видел, какие душевные раны оставило у Демпси то, что он не знал своего отца ребенком, боль, которую он испытывал, чувствуя себя нежеланным. Хотя до поры до времени отец даже не подозревал о его существовании. Впрочем, его это не извиняло.
— Просто я хочу сказать, что я, как никто другой, понимаю, каково это — быть неудобным, ошибкой. Ответственностью. — Демпси пристально смотрел на Джарвиса.
