Я вздрогнул и, несмотря на чудовищные и невероятные последствия, почувствовал правду в удивительном заявлении Фо-Лана. И всё же я сказал:
— Вы говорите не как учёный, доктор.
Китаец коротко и хрипло рассмеялся.
— Нет, — ответил он, — не такой учёный, как вы представляете. Но то, что я знал до того, как попал в это место, ничтожно по сравнению с тем, что я узнал здесь. А наука, которую люди во внешнем мире знают и поныне, есть ни что иное, как детская игра ума. Не приходило ли вам иногда в голову, что, в конце концов, мы можем быть игрушками разума, столь огромного, что мы не в состоянии постичь его?
Фо-Лан сделал лёгкий жест раздражения и движением руки подавил протест, готовый сорваться с моих губ. Затем мы начали спускаться на улицу. Только оказавшись снаружи, на узких улочках, едва ли достаточно широких для четырёх человек, идущих в ряд, я понял, что жилище Фо-Лана находится в самой высокой башне Алаозара, по сравнению с которой другие башни выглядели очень маленькими. Высотных зданий было мало, большинство же домов низко пригибались к земле. Город оказался очень маленьким и занимал большую часть острова, за исключением очень незначительного краешка земли за древними стенами. Там росли деревья, которые я видел на закате днём ранее. Теперь я заметил, что эти деревья отличались от любых других деревьев, что я когда-либо видел; они имели странную, красновато-зелёную листву и зелёно-чёрные стволы. Свистящий шёпот их любопытных листьев сопровождал нас во время короткой прогулки, и только когда мы снова оказались в жилище Фо-Лана, я вспомнил, что никакого ветра не было, но листья всё время двигались! Кроме того, я обратил внимание на малочисленность народа Чо-Чо.
— Их не так много, — объяснил Фо-Лан, — но они по-своему сильны. Однако есть любопытные упущения в их интеллекте. Вчера, например, после того, как они выследили ваш отряд с вершины этой башни и уничтожили его, они вернулись с двумя убитыми; те были застрелены. Люди Чо-Чо не могли поверить в то, что их товарищи мертвы, поскольку они не могут представить себе такое оружие, как пистолет. В основе своей они очень простые люди, и всё же злонамеренные по своей природе, поскольку знают, что работают на уничтожение всего хорошего, что есть в мире.
— Не совсем понимаю, — сказал я.
— Я чувствую, что вы не верите в эту чудовищную басню, — ответил Фолан. — Как бы это вам объяснить? Вы связаны давно установленными условностями. И всё же я попытаюсь. Возможно, вы хотите думать, что всё это — легенда, но я дам вам осязаемое доказательство того, что здесь есть нечто большее, чем легенда.
