Я уставился в потолок.
— Ну, допустим, ты держишь в доме какую-нибудь душку из живности, Джоу. Ну, канарейку. И вот она тебе надоела. Устал от ее песенок. Что сделаешь?
Он в потолок не глядел. Он в упор глядел на меня и качал головой.
— Знайте, — сказал он, — я комнатных пташек люблю. И эту — особенно. Пусть все остается как есть. Если я теперь за Бзика Уотерза, то уж мне бзиково. Так договаривались.
— Но что ты нашел в этой бабенке? У тебя будет, какая захочешь. Моя Мэгги достанет тебе…
— Не нужны мне шотландские пони. Я этой канарейкой доволен. Или вам лучше, чтоб я недоволен был?
— Нет-нет, конечно же, Джоу.
— Бзиком зовите. Как все. — Он наклонился ко мне. — И если желаете, чтоб все меня так звали и дальше, вам бы помалкивать. Раз с рук сошло, в другой раз удача изменит. От добра добра не ищут.
— Хорошо.
Только что тут хорошего. Тысяча долларов девке — уже погано, а новый номер, который выкинул Джоу, — хуже некуда. Он раньше не заносился. Дурной знак.
Неделя не минула, тут тебе следующий, еще тревожней. Звонит и просит прийти к нему домой поговорить.
— В девять сегодня будешь?
Я согласился.
Буду. И буду крут. Пора приструнить его раз навсегда.
Джоу меня дожидался. Он чувствовал себя по-хозяйски, нацепив один из халатов Бзика с его монограммой, наклеив одну из Бзиковых широких и фальшивых улыбок. И к тому же пробовал, как я понял, Бзиковы любимые послеобеденные ликеры. Столик под бутылками прогибался.
— Добро пожаловать в скромную обитель, — приветствовал он меня. Садись, пожалуйста.
— Давай-ка без церемоний, — оборвал я его. — Хочу тебе кое-что сказать, а ты слушай внимательно. Пора поставить тебя на место. Откровенно говоря, мне не нравится эта твоя независимая игра. Я тут распоряжаюсь, ясно? Так вот станем работать.
— Ну была б в том нужда, — сказал он.
— Что?
— Мы не станем с тобой работать. — Он оказался за письменным столом. — У меня для тебя сюрприз. Вот, погляди.
Он пододвинул мне кучу бумаг.
Я кинул взгляд на заголовок.
— Контракт? И с кем — с паршивым..
— Я тебя попрошу. Это мой будущий босс — только пять недель пробежит.
— Но ты принадлежишь нам.
— На три месяца и неделю с правом расторжения контракта при уведомлении за четыре недели.
— Ты не бросишь «Полный бзик»!
— Конечно, не брошу. Я беру шоу с собой. Нет, не название. Большую часть моих людей.
— Твоих людей? Да кто, ты думаешь, ты есть?
— Бзик Уотерз. И они так думают, все так думают. Твоя работа, нет. что ли?
В горле першило. Слова давались с трудом
