– Вообще-то я везучая, – поделилась с Варей Гайка. – Такие обломы у меня редко случаются. Но ничего, это даже полезно. Для закалки характера!
Варе стало грустно. Как жаль, что Гайка послезавтра уедет! На нее ненадолго пахнуло другой, незнакомой жизнью, такой, какой никогда не было у нее. Большая семья, где все тебя любят, поддерживают, прощают и кормят пирожками… У нее самой была только бабушка, а теперь и ее нет, и вообще никого нет… И Гайка послезавтра уедет, а они могли бы дружить…
Выйдя из троллейбуса на привокзальной площади, откуда они так поспешно бежали несколько часов назад, девчонки переглянулись. Обе подумали об одном и том же.
– Как ты думаешь, где он сейчас? – спросила Гайка. Варя пожала плечами. Хотела бы она знать…
То и дело оглядываясь, они зашли в здание вокзала, забрали из камеры хранения Гайкин чемодан и пошли за продуктами.
На привокзальном базарчике они купили помидоры, огурцы и зелень, в супермаркете Варя привычно схватила упаковку замороженных котлет, пачку макарон и бутылку кетчупа. Гайка скептически наблюдала за ней.
– Ты, Варя, питаешься, как старый холостяк, – сказала она, когда, прихватив еще и тортик, они вышли из магазина.
– Я и есть старый холостяк, – согласилась Варя. – Вернее, старая дева.
– У тебя что, нет парней? – удивилась Гайка.
Пока они шли до дома, Варя в порыве откровенности рассказала Гайке про Теда из Миннесоты, про Идиных пузатых биороботов и даже процитировала сливковский стишок: «Тоща, как моща…»
– Вот урод! – возмутилась Гайка. – И Ида твоя тоже кретинка!
– Они умерли, – сказала Варя. – И Сливков, и Ида. Я тебе потом про них расскажу.
Персик, как всегда, издалека услышал Варино приближение и теперь чинно сидел в прихожей в позе «первого ученика собачьей школы». Увидев Гайку, он потянулся к ней носом – нюхать и знакомиться. Гавкать на нее он и не подумал. Персик всегда знал, на кого стоит гавкать, а на кого нет.
– Обалдеж! – восторженно завизжала Гайка при виде Персика. – Это ктожечка-такожечка с неумытой рожечкой?!
«Рожечка» у Персика действительно была слегка неопрятной, со слипшейся шерстью вокруг пасти. Видно, откопал где-то кость и от души погрыз ее, и наверняка на Варином диване.
– Это сэр Персиваль, – представила Персика Варя, – в просторечии Персик.
Гайка плюхнулась на пол и принялась тискать и чмокать Персика. Тот кокетничал вовсю – тряс хвостом, томно закатывал глаза и выставлял брюхо для почесывания. Он обожал, когда им восхищались.
