Вояж прошёл на удивление спокойно, и я — наивная — подумала, что способность влипать в неприятности отвалилась вместе с чешуёй. Поэтому, вернувшись в убежище и развесив на ножках от лабораторного стола мокрые вещи, попёрлась за провиантом по уже не раз пройденному маршруту.
С тоской посмотрела на холодильник, но лезть в него не рискнула, резонно предполагая, что вместе с серостью с меня сползла и безликость ауры. Да и руки отчётливо благоухали жасминовым мылом. Пришлось ограничиться тем, что громоздилось на столах и плитах, и надеяться, что на кастрюльку с кашей никто не навесил охранных заклинаний.
Как пользоваться местной системой нагрева, Терри мне, по счастью, объяснил, кружка, то есть фляжка-термос, у меня была своя, оставалось дождаться, пока вода закипит, позаимствовать немного общественной заварки из большой банки на подоконнике и по-тихому смыться.
Ага, размечталась! Слинять, да ещё без палева, с этой проклятой кухни!
Я совершенно не учла, что слух стал таким же слабым, человеческим, как был до трансформации в летучую мышь. Так что песец подкрался незаметно в самом прямом смысле этого слова.
Стою я, значит, вся такая красивая — в чешках, халате и тюрбане из полотенца. Флегматично жую пересоленную котлету, созерцаю ночной пейзаж за окном — а то всё как-то недосуг было на окрестности поглядеть. И тут рядом с моим отражением на стекле появляется ещё одно, вокруг талии обвивается чья-то наглая лапа, а в ухо томно мурлыкают:
— И чья же это крошка бродит по нашему этажу? И кто же это правила нарушает?
Как не подавилась, не знаю, зато голос опознала сразу, но чтобы убедиться, подняла свободную руку, завела её назад и пощупала. Так и есть — длинное ухо детектед. Та-а-ак, только без паники!
— Ларрэйн? — прозвучало вполне нейтрально, лишь с самой чуточкой раздражения.
— Мы знакомы? — желторубашечник умело крутанул меня и, обхватив уже обеими лапищами, принялся изучать намытую до блеска физиономию.
Рубашки или туники, кстати, на нём не было — не только жёлтой, а вообще никакой. Только оранжевые пижамные штаны, тапки и голый торс. Ничего такой — рельефный, но несколько недокормленный. Интересно, а алые шаровары у ушастика тоже есть?
— А ты не помнишь? — обиженным тоном протянула я и усиленно захлопала ресницами, отчаянно жалея об отсутствии тройного слоя какого-нибудь мэйбилина.
— А должен? — мигом насторожился парень, ослабив захват моей талии.
— Ну как же, — главное не заржать, — та вечеринка… три месяца назад. — За округлившимися глазами эльфа отчётливо просматривалось лихорадочное копание в памяти. — В общем, Ларн, через полгода ты станешь папой, — заявила я, скромно потупившись.
