* * *
Захаров очнулся от фырканья и топота лошадей. Пока он вместе с остальными искал оружие, всё вокруг осветилось белым, а затем тишину разорвали две автоматные очереди.
Захаров выскочил наружу. В карауле стоял Каминский, из ствола его пулемета тянулась струйка дыма.
— Вон там, — сказал он, указывая направление. — Двое. Вспышка их ослепила, а я подстрелил.
Пока в небе висела сигнальная вспышка, отряд разбежался по лагерю и занял оборону. Затем вернулась тьма. Все сидели тихо и ждали, пока глаза привыкнут к темноте. Ночной лес, казалось, дышал угрозой, в небе висела пухлая луна. Но ничего не происходило, и вскоре лошади успокоились.
— Думаю, больше не будет, — произнес Охчен.
Бойцы расслабились. Захаров подошел к Кравченко, который рылся в куче пепла, оставшейся от упырей.
— Повезло нам, — сказал лейтенант. — Всего двое, и лошади учуяли их раньше, чем они успели подобраться ближе.
Сержант нахмурился.
— Это-то меня и тревожит.
— Почему?
— Упыри не обладают разумом, товарищ лейтенант, не в нашем понимании. Но и тупыми их назвать нельзя. Они хитры, как и любые хищники. Весь день они перекрикивались, общались. Рассказывали друг другу про нас и другие отряды. Сигнальные ракеты показали им, где мы находимся.
— К сожалению, поделать мы ничего не можем. Раций у нас нет.
— Уверен, упыри всё о нас знают: что мы, где мы, сколько нас. Так почему они нападают только небольшими стаями? Если их мало, почему не оставить нас в покое и не поискать добычу полегче?
— Не знаю. Исходя из твоих слов, в этом вообще нет смысла.
Кравченко выпрямился.
— Никакого.
* * *
Оставшаяся ночь прошла без происшествий, но бойцы спали тревожно и проснулись ещё до рассвета. Быстро перекусив, они выдвинулись дальше при свете луны.
Следы вели строго на север.
Когда за деревьями появились первые тусклые лучи солнца, Охчен что-то заметил в стороне от маршрута и отошел, чтобы рассмотреть получше. Он слез с лошади и осмотрел землю. Захаров подошел к нему выяснить, что же он там увидел. Охчен расчистил снег и вытащил несколько поломанных пожелтевших костей, обрывки камуфляжной формы, несколько черных пуговиц и остатки сапог и портупеи.
— Ещё одна жертва упырей? — поинтересовался Захаров, склоняясь рядом.
— Так точно, товарищ лейтенант. Но этот бедняга умер уже давно. — Охчен наклонился и извлек из разодранного кармана личное удостоверение с поблекшей, некогда красной корочкой. Он был неграмотным, поэтому передал его Захарову.
