А что-то и не хорошо.
Их никто не встретил. Только бульдожка тявкнула, покружила по залу и улеглась на подстилку в углу.
Ладно, пусть. Лотта, верно, занята по хозяйству, Надежда Константиновна отдыхает в своей комнате. Или пишет что-нибудь.
Все уселись в деревянные кресла. Кроме Вальтера, разумеется. Тот вышел в туман — лыжами занялся, не откладывая на потом. Или чем-нибудь другим. Держать гостиницу непросто.
— Я бы чаю выпил, — сказал франт. — Или глоток-другой питья покрепче.
— Чай — вполне крепкий напиток для первой половины дня. — Лев Давидович оглянулся, ища Лотту. — Хотя в Швейцарии предпочитают кофе и шоколад.
— Да я и от шоколада не отказался бы. Где наши хозяева?
Франт встал и начал шагать от камина к креслу и обратно, заполняя звуком тишину дома.
— Два часа пополудни? Ну и времечко летит! — удивился Лев Давидович, указывая на часы на полке.
Все проверили собственные часы. Арехин тоже. Никакой ошибки, два часа. А по ощущениям едва ли полдень.
Ильич встал.
— Зайду к себе, посмотрю, поспрашиваю… — сказал он.
Франт тут же прекратил движение.
— Да, что-то тихо. Да еще туман. Окна словно молочным киселем залило. Только этот кисель не съешь.
— Ничего, ничего. В свое время поедим.
Они ждали возвращения Ильича. Недолго ждали.
— А Надежды нет, — растерянно сказал вернувшийся муж.
— То есть как это нет? — спросил Лев Давидович.
— Вот так. Нет, и все.
— Наверное, что-нибудь с хозяйкой обсуждает, всякие дамские дела.
— Возможно, — протянул Ильич, но без уверенности протянул. — Нужно Вальтера спросить.
Вальтер в дом не торопился.
— «Грузельгешихтен» — это не «Гранд Отель», — сказал очевидное Арехин.
— Да, тут особенно пропадать негде, — согласился Феликс.
— Во всяком случае, стоит сейчас же пойти и найти Лотту.
Действительно, «Грузельгешихтен» насчитывал лишь двенадцать комнат для постояльцев. Две на первом этаже, шесть на втором и четыре — в мансарде. Из них занято было пять, считая ту, где остановился ушедший к водопаду господин. Плюс кухня, кладовая, комнаты хозяев, еще служебные помещения — всего восемь дверей. Итого двадцать минус пять — пятнадцать. В каждую Арехин стучал и слушал, не ответят ли. Феликс не отставал ни на шаг, но чем-либо дополнить действия Арехина не мог.
Арехин, опять же сопровождаемый Феликсом, вышел на крыльцо.
Туман стал гуще, сарай, что стоял в пятнадцати шагах, едва угадывался.
Сначала Арехин звал Вальтера один, потом на два голоса с Феликсом. Но Вальтер не откликался. Туман, похоже, приглушал звуки, но не настолько же, чтобы не слышать крики. Кричали Арехин с Феликсом громко, а когда к ним присоединились Ильич с Львом Давидовичем, с крыши даже сорвался изрядный кусок заледенелого снега. Возможно, просто совпало.
