; публикуются исследования, посвященные кризису III века
[70] или развитию отдельных регионов империи в период этого кризиса
[71]; объектами изучения в других изданиях становятся римский сенат
[72], армия
[73], императорская власть
[74]. Историки объединяют свои усилия в изучении проблемы развития Римской империи в III в. н. э., в результате чего публикуются сборники работ, освещающих этот период римской истории
[75]. Среди достаточно многочисленных римских императоров III в. н. э. особое внимание историков привлекает Галлиен
[76].
Для публикаций зарубежных историков последнего времени характерно то, что их авторы все чаще не только отмечают негативные явления в социально-политической жизни империи в III в. н. э., но и обращают внимание на качественные положительные сдвиги в различных сферах римского государства, которые во многом определили особенности развития всего Средиземноморья в последующие столетия. Некоторые, особенно немецкие, антиковеды начинают вообще ставить под сомнение правомерность определения III в. н. э. как периода кризиса. Так, Ф. Кольб утверждал, что нет никаких оснований считать этот век кризисным периодом[77]. С его мнением в целом согласен и другой немецкий исследователь — К. Штробель. В своем труде он стремится определить содержание понятия «кризис». Сравнивая характерные черты развития Римской империи в III в. н. э. и процессы, присущие в его понимании периоду кризиса, К. Штробель приходит к заключению, что на протяжении этого столетия римское государство прошло через ряд кризисных ситуаций, но кризиса как такового в нем не было[78].
Таким образом, в течение трех веков проблема социально-политического развития Римской империи в III в. н. э. была объектом изучения многих зарубежных антиковедов. Отдельные ее аспекты трактовались историками далеко не однозначно. Хотя на сегодняшний день уже опубликованы многочисленные статьи и монографии, посвященные римской истории III в. н. э., можно с уверенностью утверждать, что разработка этой проблемы в зарубежном антиковедении будет интенсивно продолжаться и в будущем.
Если учитывать, что российское антиковедение стало полноценной составной частью мировой историографии античности только к середине XIX в., нет ничего удивительного в том, что в России первые исследования, в которых рассматривались некоторые вопросы социально-политического развития Римской империи в III в. н. э., появились лишь во второй половине XIX в., и их было совсем немного.
