— Салажата, — усмехнулся Щербань. — Пристали в парке к моей буфетчице. Милиция их и загребла.
Когда задержанные вышли из отделения милиция, Анна Сергеевна указала на длинного, чуть сутуловатого паренька.
— Это не Чигринова сын?
Щербань включил зажигание.
— Он самый.
— Какой большой, — растерянно произнесла Анна Сергеевна, не спуская глаз с юноши.
— Акселерация. — Щербань слушал работу мотора. — Сейчас они все такие длинные.
— Похож, — тихо сказала Анна Сергеевна, и на губах ее появилась задумчиво-грустная улыбка.
— Я попросил его к себе. — Щербань тронул «Волгу» и, проезжая мимо девушки, одиноко стоящей возле милиции, сказал в опущенное окно: — Тамара, завтра в девятнадцать ноль-ноль отход.
— Я знаю, — смущенно улыбаясь, ответила девушка.
— Какая славная девушка! — сказала Анна Сергеевна.
— Плохих не держим, — улыбнулся Щербань и похвалил: — Хорошая буфетчица. Ну, теперь куда?
— В порт.
На большой скорости Щербань погнал «Волгу» по ночным затихшим улицам, мимо зоопарка с каменными зверями над входом, мимо опустевшего стадиона, мимо театра с уже погашенными огнями и выключенным фонтаном. Свернули на красивый, весь в каштанах Гвардейский проспект, ведущий к Вечному огню на могиле гвардейцев, павших за этот город.
Подставив лицо встречному потоку теплого воздуха, бьющему в открытое окно, Анна Сергеевна не слушала, что говорил Щербань. Она думала о Славке. Он был из той жизни Алексея, которую она не знала, но которая всегда интересовала ее. И хотя Алексей не захлопывал перед нею дверь в свою прошлую жизнь, но был скуп на слова, и тот мир, те годы любимого человека оставались для нее таинственны и недоступны.
Вскоре открылся ночной порт. В черной воде отражались, взблескивали сотни судовых огней. В небе, подсвеченном электрическим заревом, чернели длинные стрелы портальных кранов и крестовины судовых мачт. У причалов тесно, борт к борту, в два-три корпуса, чернея квадратами окон высоких белых рубок, дремали суда разных видов и назначении.
Поблагодарив у проходной Щербаня, Анна Сергеевна пошла по притихшему порту. И теперь, оказавшись в привычной обстановке, она вдруг поняла, что томило ее целый день. Утром, когда Алексей поехал на экзамены в мореходную школу, она подумала о его встрече с сыном. Ее беспокоила эта встреча. Кто она Алексею? Не жена, во всяком случае. Двойственность, неопределенность... Она представляла, что о ней говорят матросы «Посейдона»...
Раздался длинный требовательный звонок. Анна Сергеевна подняла глаза. Над головой висела связка бочек, а из кабины портального крана грозил кулаком молодой крановщик. Она не заметила, что шагает по рельсам.
