лил грааль нам небесный свет,
и любой, кто любовь связан,
получал свой немой обет.
Растянулась небесная планка
между сумерками и тьмой,
и любви золотая приманка
так звала меня за собой.
Только ветер, плохая погода
отрезвили внезапно меня
и уже у небесного свода
на увидела я огня…
Да простят друзья, простят подруги,
не от скуки нынче взял перо,
просто огненные злые вьюги
обметали белое чело.
Мне, как пепел, огневой разлуки
выпал в волоса сединный снег.
Умирают от любви, от скуки
раздается только глупый смех.
Только раздирающие муки
из груди исторгнут тихий стон,
я пишу теперь вам не от скуки,
а лишь от того, что вас влюблен.
Я бежала к тебе по зеленым лугам
Я бежала к тебе по зеленым лугам,
среди белых берез бежала.
По оврагам, журчащим от талых снегов,
я тебя, ясный день мой, искала.
Ты мерещился мне вдали алой зарей,
ты цветами мелькал в ветвях,
ты всходил первоцветом над влажной землей,
в трелях птиц, был в соловьях.
Я к тебе дотянусь обязательно, верь!
Я пройду свои сто дорог.
И тебя я найду среди сотни потерь,
в роще белых берез — недотрог.
Ушла зима, ушла разлука.
Вновь хочется любить, мечтать,
а помнишь, как шумела вьюга,
и мы хотели только спать.
Теперь пьем кофе с шоколадом,
смеёмся, слушаем фокстрот.
Весна для глаз — всё сплошь услада
и мы забыли Новый год.
Летим стремительнее птицы,
нам утро ввысь открыло путь.
А что зима? Пускай приснится
к рассвету летом, как-нибудь…
Я тихонько оживаю,
начинаю мерить платья,
словно крылья расправляю,
избавляясь от заклятья.
Я от воздуха пьянею,
жадно пью его глотками,
и живу я, как умею,
словно лучик меж цветками.
Сегодня с ночью говорила,
она согнала тихий сон,
меня стремительно носила
средь городов и средь времен.
Вот Питер — я у Гумилева,
Москва — вот пушкинский Арбат.
Холодный полдень у Рубцова,
Цветаевой слова — набат!
Кавказ — здесь Лермонтова строки,
Рязань с есенинским стихом,
и Фирдоуси́ — сын востока,
который знатокам знаком.
Молить мне надо бы пощады,
смежить глаза, я ведь устала.
Ночь, не достойна я награды,
Я о таком и не мечтала!
Созвездия влекут поэтов,
они становятся огнем.
И напитавшись этим светом,
не забывайте вы о нем!
Когда распустят пионы,
до лета будет полшага,
тугие влажные бутоны
в руках взволнованно дрожат.
Ты приготовил к поцелую
свои прекрасные уста,
Целуй пион! Я не ревную,
их ароматом я сыта.
