Посетители потянулись к входу, внутри здания были накрыты импровизированные фуршетные столики, на которых имелся минимум еды, предсказуемо преобладал алкоголь. Среди собравшихся примерно половину составляли военные, присутствовала группа чиновников из министерства, в углу помещения разместилась группа легкомысленно одетых журналистов. На улице трое корреспондентов американского телеканала устанавливали штативы для телекамер. Я налил в пластиковый стаканчик горячего растворимого кофе из термоса. Кофе отдавал чем-то кислым, я поморщился и влил в стакан немного виски из стоящей поблизости литровой бутылки.
Подошел знакомый корреспондент Андрей — несуразный полноватый юноша в модных очках в пол-лица, которые выглядели чужеродными на его простоватой физиономии. Год назад Андрею дали задание сделать репортаж с конференции, проходившей в мемориальном комплексе, созданном на месте концентрационного лагеря Освенцим. Шла пресс-конференция руководителя музея. Одним из первых слова попросил Андрей, он поднялся со стула и добродушно произнес: «У меня вопрос к начальнику концлагеря — как ваша организация выживает в условиях нарастающего финансового кризиса?»
— Прикинь, мне вчера рассказали историю, — поспешил поделиться Андрей, — у космонавтов, оказывается, традиция есть — когда автобус привозит их на стартовую площадку, надо, чтобы каждый на колесо это самое…
— Что «это самое»? — уточнил я.
— Ну, нассал. А потом в какой-то момент решили женщину в космос запустить. Ну и стоят думают, что делать с этим обычаем… В общем, взяли баночку из-под консервов…
— Да, я понял, можешь не продолжать, — произнес я, доливая виски в свой кофе.
Формально здесь, в казахской степи, я сопровождал группу российских журналистов. Неофициально я должен был установить контакт с одним из недавно назначенных чиновников министерства связи. Получив новую должность, он первым делом оказался вовлеченным в затяжной конфликт с одним из крупнейших клиентов моей компании.
Хрипящее радио начало предстартовый отсчет — один из многочисленных местных ритуалов.
Голос закончил свой отсчет, в один момент горизонт вспыхнул яростным оранжевым пламенем. Я почувствовал мощную вибрацию — казалось, что земля уходила из-под ног, хотя мы находились за несколько километров от стартовой площадки. В лицо пахнуло чем-то горячим и сухим, казалось, что в пустыне перед нами ворочалось огромное чудовище, неосторожно разбуженное суетливыми людьми. Через несколько мгновений столб ослепительного пламени на горизонте превратился в еле заметную точку в ночном небе. «Одна минута двадцать секунд — полет нормальный», — проинформировал голос из динамиков. Собравшиеся дружно выпили.
