- А кто это? - шепотом спросил будущий больной.
Кирликир юркнул под перекошенную дверь мусорки, в тень, и ответил шепотом:
- Да этот... Салахов Адыль Гамбарович.
Будущий больной тогда впервые услышал эту фамилию. Кирликир, сопя от напряжения, поманил его к себе лапкой.
- Иди сюда... тс-сс-сс...
Будущий больной поднялся и на цыпочках подошел к нему. Во дворе гулял человек с тростью. Вышел в полночь глотнуть свежего воздуха. Это был новый сосед, всего неделю назад он въехал в двухкомнатную квартиру во втором подъезде. Соседи отзывались о нем, как о добром человеке, говорили, что он персональный пенсионер, а в свое время был очень большой человек и занимал высокие посты.
- Черта с два он добрый и отзывчивый! - зашипел Кирликир. - Это наш человек, нашей, крысиной повадки. И не смотри, что такой холеный и представительный, за всю свою жизнь не знал ни одной женщины!.. Напрочь лишен мужского своего достоинства, мерзавец! А усы-то, усы-то распушил!
У человека с тростью, который по-стариковски медленно и бесшумно прогуливался по двору, действительно, были белые, холеные, пушистые усы: в ярком свете дворового фонаря они смахивали на ватные тампоны.
Кирликир нервно зачесался, трижды или четырежды глубоко, со свистом, вдохнул и выдохнул и вдруг выскочил во двор. Встав на четвереньки и выгнув спину, он медленно, как кот за мышью, пошел за человеком с тростью и, выпрыгнув из-за спины, встал перед ним на задние лапки и закричал визгливо:
- Будет сделано, товарищ Салахов!
Выкрикнув это, Кирликир завертелся волчком, поднял облачко пыли и серой молнией юркнул назад в мусорку.
- Тьфу, холера! - высоким тонким голосом завизжал на весь двор мужчина с тростью. -Полнейшая, то есть, антисанитария! Знать бы мне, что это за сволочной такой двор, ни за что бы не переехал сюда!
Он поднял свою трость и раза два стукнул оземь, он несомненно был в ужасе, и сердце его билось так, что будущий больной, укрывшись вместе с Кирликиром в мусорке, явственно слышал его гулкие удары, он испугался за жизнь этого человека, потому что ни одно сердце не может выдержать такого волнения и неизбежно должно разорваться. Но человек с тростью, против ожидания, не упал и не умер, постукивая своей тростью, он поспешно вошел в свой подъезд и скрылся за дверью, из-за которой еще раз донесся тонкий, рвущийся голос:
- Сволочи!
Кирликир, присев у края скатерки и почесывая животик, сказал, посмеиваясь:
- Давненько я такого удовольствия не испытывал сосед, у, тебя легкая нога. Давай-ка тяпнем за это еще по полета! Наливай, дорогой, наливай!..
