— У тебя болит голова? В бардачке должны быть обезболивающие и вода.
— Я в порядке, — отозвался он.
И оторвал пальцы от переносицы, глубоко медленно выдохнув. Он никогда не пользовался таблетками. Возможно, заслуживал эту боль, как напоминание о смерти друга.
— Дядя Ник пуленепробиваемый в прямом смысле слова, — гордо заявила Женя. — Ни царапинки не получил, когда был в горячих точках. — Она приложила серьгу к уху, любуясь на себя в зеркало заднего вида. — Мама говорит: у него только синдром выжившего.
Ник пристально посмотрел на нее. Женя поняла, что сболтнула лишнего, и постаралась выкрутиться.
— Она говорила что-то подобное, я точно не помню.
— Сколько можно? — Хлоя ощутила продолжительную вибрацию. — Возьмите телефон, это явно не мой.
Его телефон завалился в щель между сиденьями и подавал сигналы. Он протянул руку и попытался достать его. Наклонился и проник глубже. Хлоя едва дышала. В тесноте машины он почти касался головой ее ноги.
— Достал! — радостно воскликнул он и выпрямился.
Пробежал глазами по сообщению и обратился к Жене:
— Это твоя мама. Пишет, чтобы я не волновался, она уже нашла, кто заберет тебя из участка. Моя сестра тебе действительно доверяет, Хлоя, а вот мне потребуется немало времени, чтобы вернуть ее расположение.
— Она поймет.
Он усмехнулся.
— С чего бы это?
— Вы семья, — коротко пояснила она. — Где ты был, кстати? Не то чтобы мне так уж интересно. Я понимаю, это личное.
— Моя секретарша заболела, и ее замещала другая. Она не поставила мой телефон заряжаться. Хотя Луиза всегда это для меня делает. И когда я сказал, что не хочу, чтобы мне мешали, она поняла это буквально и перенаправляла все звонки от Татьяны на автоответчик. Я сам увидел ее звонки, перезвонил, но не было сигнала. А потом спросил, почему она не принимала звонки от Тани, а она просто разрыдалась.
— Наверное, испугалась тебя, — предположила Хлоя.
— Если так, пусть работает в другом месте, — бросил Ник.
Хлоя поразилась.
— Но ты ведь не выгнал ее?
— Мой отец точно бы это сделал, но я более терпеливый начальник, поэтому перевел ее в тот отдел, где она работала раньше.
— Словом, ты боишься показать кому-либо, что у тебя есть сердце, — догадалась Хлоя.
Любопытство было слишком велико. Она повернулась, чтобы посмотреть на выражение его лица, и, к удивлению, увидела в глазах то, чего никак не ожидала. Они светились желанием, страстью, потребностью обладать ею. Хлоя тут же отвернулась.
Ник покосился на заднее сиденье, где сидела Женя, и тихо прошептал:
