— Именно.
— Твой водитель тоже бывший военный?
— Почему?
— Не знаю, у него такой вид, суровый, жесткий, такой и пулю зубами сможет поймать.
Ник улыбнулся. Фреду наверняка понравилось бы ее описание.
— Он ветеран.
— Ты нанимаешь много бывших военных.
— Я не занимаюсь благотворительностью, — заявил он таким тоном, будто это что-то обидное. — Я нанимаю людей, на которых могу положиться.
— Ты скучаешь, — не удержалась она и тут же закусила губу. — Извини, не хотела напоминать тебе о…
— Значит, Таня все же проговорилась.
— Она упоминала о том, чем ты занимался раньше.
— Расслабься, ничего ты не напомнила. Потеря друга — это не то, что можно забыть.
«Или простить», — добавил он про себя и тут же ощутил тяжкое чувство вины.
Она снова посмотрела в зеркало. Женя развалилась на заднем сиденье с закрытыми глазами и наушниками в ушах, но, даже несмотря на музыку, слышала, о чем они говорят.
Хлоя чувствовала себя не в своей тарелке всю дорогу, приложила руку к груди, где начиналось горло, будто что-то ее душило. Ник тут же это заметил, в глаза бросилась синяя пульсирующая венка, и желание стрелой пронзило его.
— Если Татьяна просила тебя о каком-то еще одолжении, пожалуйста, не утруждайся.
— Какое еще одолжение? — заинтересовалась Хлоя.
— Не важно. Моя сестра любит, знаешь ли, убеждать и уверена, что все делает правильно, но это не всегда так.
— Она хочет, чтобы ты выговорился о своих приключениях. С кем-то.
Для мужчины, привыкшего все переживать внутри, контролировать все вокруг, ее предложение прозвучало как анафема. Ник цинично улыбнулся.
— Как деликатно ты выразилась. Но я не хочу проговаривать и забывать.
— Терапия — это не про забвение, а про то, как жить с воспоминаниями.
— Ты-то что об этом знаешь?
— Мы планируем открыть кабинет психологической помощи. Это неотъемлемая часть реабилитации.
— Моя терапия — стакан виски и ночь в компании женщ…
— Ник, — оборвала Хлоя, кивнув в сторону Жени.
А Женя продолжала сидеть с наушниками в ушах и закрытыми глазами, тихонько подпевая и покачиваясь в такт. Музыка орала так громко, что Хлоя и Ник тоже ее слышали.
— Не понимаю, почему Татьяна разрешает слушать так громко, — возмутился Ник. — Такими темпами она оглохнет к двадцати.
— Ты бы так не говорил, будь отцом подростка.
Улыбка тут же улетучилась с лица Хлои. Мысль о Нике с ребенком любого возраста опечалила ее.
— Моя сестра — хорошая мать.
Хлоя удивилась, как мягко и уважительно он это сказал. Совсем на него не похоже.
