Немного не доходя до линии прибоя, старик Пасьен круто переложил штурвал, и "Аван" развернулся бортом к рифу, ярдах в двадцати от него. И тут Мергатройд заметил проход. Между двух рифов оставался узкий канал, и через пять секунд они свернули в него, держа параллельно берегу, который теперь отстоял от них на полмили к востоку, а по обоим бортам бушевали волны. "Аван" трясло и качало.
Мергатройд посмотрел вниз. Волны теперь были со всех сторон, но, когда пена оседала, он видел в каких-нибудь десяти футах от себя ветви кораллов, с виду хрупкие и воздушные, но острые, как бритва. Одного прикосновения их достаточно, чтобы содрать с кожу с человека или обшивку с катера. Шкипер же, казалось, не смотрел вовсе. Одной рукой стиснув штурвал, а второй рукоятку газа, он устремил взгляд прямо перед собой, словно оттуда подавал сигналы ему одному видимый маяк. Время от времени он слегка доворчивал штурвал или добавлял ходу, и "Аван" уверенно обходил все препятствия. Мергатройд же успевал заметить опасность, только когда она оказывалась позади.
Шестьдесят секунд, которые занял проход через риф, казались бесконечными, а потом внезапно всё прекратилось. По правому борту ещё тянулся риф, но по левому была чистая вода. Они прошли. Капитан вновь тронул штурвал, и "Аван" устремился в открытое море. Тут же их закачала океанская зыбь. Мергатройд вдруг осознал, что со слабым желудком в море лучше не соваться, и всей душой понадеялся не осрамиться.
– Ну что, Мергатройд, видели вы эти чертовы кораллы? – произнёс Хиггинс.
Килиан усмехнулся:
– Это было нечто, не правда ли? Кофе будете?
– После такого мне лично нужно что-нибудь покрепче, – заявил Хиггинс.
– У нас все схвачено, – заверил его Килиан. – На борту есть коньяк. – И он скрутил крышку со второго термоса.
Тем временем юнга начал готовить снасти. Из каюты он вынес четыре прочных фибергласовых удилища. В длину каждое имело около восьми футов, и последние два фута – рукоять – были оклеены пробкой. К удилищам крепились здоровенные катушки, на которые были намотаны по восемьсот ярдов прочной нейлоновой лески. Латунные наконечники удилищ имели защёлки для крепления в отверстиях на борту судна – такое крепление не давало снастям запутаться. Юнга вставил удилища в отверстия и дополнительно закрепил их шнурами и растяжками.
Край солнечного диска показался над поверхностью океана, и его лучи скользнули по волнам. За несколько минут тёмная вода стала синей; по мере того, как солнце поднималось выше, она светлела и приобретала зеленоватый оттенок.
