— Можно и так сказать.
— Наверное, это не хуже и не лучше того, как мы, христиане, собираемся у могил, — заметил водитель и взялся за газету.
Харкишан Рам Лал прошел через рощу к лугу и остановился у того места, где они разводили огонь. Он осмотрелся по сторонам, окинул взглядом высокую траву и кусты ракитника и дрока, растущие из песчаной почвы.
— О виша серп, — позвал он спрятавшуюся змею. — О ядовитый змей, ты слышишь меня? Ты выполнил то, ради чего я привез тебя сюда из гор Раджпутаны. Но ты должен был умереть. Я бы сам тебя убил, если бы все пошло так, как я задумывал, и выбросил бы твое грязное тело в реку. Ты слушаешь меня, смертоносный? Тогда слушай. Ты можешь еще немного пожить, но потом ты умрешь, как умирает все. И ты умрешь в одиночестве, ты не найдешь себе самку, потому что в Ирландии не водятся змеи.
Песчаная эфа не слышала его, а если слышала, то ничем не показала, что понимает. В глубокой норе в песке прямо под ногами индийца она была занята тем, что велела ей делать природа.
Внизу, у основания змеиного хвоста, расположены две перекрывающие друг друга чешуйки, которые скрывают клоаку. Хвост эфы был поднят вверх, тело ее ритмично содрогалось, словно в каком-то примитивном танце. Чешуйки были открыты, и из клоаки один за другим на свет появлялись двенадцать детенышей — каждый в прозрачной оболочке и не менее ядовитый, чем мать.
"THE EMPEROR", перевод Данила Крылов
– Да ещё и это впридачу, – сказала миссис Мергатройд.
На соседнем сиденье такси её муж тихонько вздохнул. У миссис Мергатройд всегда было в запасе что-нибудь “впридачу”. Как бы удачно всё ни складывалось, Эдна Мергатройд непременно находила повод поныть и пожаловаться. Короче говоря, она была редкой занудой.
Сидевший за спиной водителя Хиггинс, молодой менеджер из центрального офиса, премированный недельным путешествием за счет банка как "самый многообещающий новый сотрудник года", хранил молчание. Он занимался валютными операциями – энергичный молодой человек, с которым они впервые встретились двенадцать часов назад в аэропорту Хитроу. Под напором миссис Мергатройд его изначальный энтузиазм потихоньку улетучивался.
Водитель-креол, улыбчивый и приветливый поначалу, когда они только садились в его машину, чтобы ехать в отель, также уловил настроение своей пассажирки и притих. Его родным языком был креольский французский, но по-английски он понимал прекрасно, недаром Маврикий целых сто пятьдесят лет был британской колонией.
