— Что ж, понятно. Спасает сыночка, надо думать. А как ты узнал о «Волге»?
— Майор Алания установил по моей просьбе.
— Честь и хвала майору Алания! — чуть насмешливо воскликнул Темур.
— Версия об участии сына Хидурели в обоих преступлениях принимает довольно зримые контуры, но конкретных доказательств все нет. Надо серьезно заняться самим Зурабом Хидурели. Сомнительная личность. Поведение его настораживает. Скажи, ты способен понять, почему он больше не желает поимки грабителя? Почему так легко смирился с потерей бриллианта? Даже на угрозу собственной жизни закрыл глаза!
— Нет, этого я не понимаю. Слушая тебя, в самом деле начинаешь подозревать его в темных делах.
— В тот вечер, когда стреляли в Эмзара Тодадзе, Хидурели был в «Самадло». Он не только скрыл от меня это, но даже отрицал в разговоре со мной.
— Откуда же ты узнал?
— Бадур проговорилась. Между прочим, она все еще не знает, что у Хидурели семья, взрослые дети.
— Уверен, что Хидурели из-за Бадур так часто бывает в «Самадло».
— Надо установить наблюдение за Хидурели — и за отцом, и за сыном.
— Хорошо, Джуаншер, завтра с утра я займусь твоим поручением, схожу в столовую.
— Смотри, Темур, не очень доверяй Парсадану.
На следующий день к вечеру Темур с победным видом ступил в кабинет Джуаншера.
— Вот, любуйся… — Он вытянул руку, держа на раскрытой ладони большой бриллиант.
Джуаншер подался вперед, уставясь на великолепный камень. Не сам бриллиант его радовал — сам по себе он ничего не значил для него, — бриллиант послужит отмычкой, ключом к раскрытию тайн, некоторых, по крайней мере.
Достал лупу и принялся внимательно разглядывать камень.
— Парсадан пытался провести меня. Ну и тип, я тебе скажу.
— Будь осторожен, не заметишь, как обведет вокруг пальца. Повадок его не изменишь, все тем же промышляет…
— Но у меня, между прочим, голова на плечах. Если бриллиант явлен нам открыть тайну преступления, то вот он — перед нами.
— Бриллиант сам по себе еще не ключ, он только «болванка» для ключа, полуфабрикат, его еще обработать надо, чтобы высветить темные, потайные уголки.
— Завстоловой изобразил отчаяние, волос, правда, не рвал, но готов был загрызть себя!
— Прожженный тип! Всегда воркует, сладкими речами хочет провести, юлит, лебезит! Нашел кого одурачить! Не сомневайся, что провернешь эту операцию.
— Я глаз не спускал с твоего брюхача. За каждым его шагом следил: с кем виделся, о чем говорил. И дождался, отправился голубчик к ювелиру, там я и накрыл его! Посмотрим, как отнесется Хидурели к этой новости.
