Они поднялись на второй этаж. Пройдя по длинному коридору, оказались перед дверью с надписью «Директор». Немного помедлив, Мигриаули постучал. Войдя в кабинет, представился директору лечебницы.
Профессор привстал и учтиво поклонился:
— Весьма рад. Прошу садиться.
— Иной раз дело требует обращения к психиатру. Вы, вероятно, уже знаете о внезапной смерти ассистента профессора Узнадзе Магали Саджая?
— Да, знаю. Говорят, он отравился.
— Это вам сообщили из института, где работал Саджая?
— Нет, позвонили из отдела судебно-медицинской экспертизы. Мой бывший ученик работает там.
— Я бы хотел выяснить кое-что, надеюсь на ваше содействие.
— Слушаю…
— Не обращался ли к вам Магали Саджая?
— Думаю, вы неспроста спрашиваете… Знаете, видимо, что мы с Магали Саджая, несмотря на разницу в возрасте, были дружны. Я считал его самым способным студентом, и врач из него вышел замечательный.
— Раз вы были близки, наверное, знаете, что он жаловался на здоровье.
— Всем нам свойственно сомневаться в своем здоровье, предполагать у себя какое-нибудь заболевание… А вы были знакомы с Магали Саджая?
— Нет.
— Откуда же вам известно о нашем разговоре? — изумился профессор.
— О вашем разговоре я ничего не знаю, только догадываюсь.
— Да вы ясновидец! — Профессор пригладил усы и пытливо всмотрелся в Мигриаули. — Очень тяжелая утрата для науки, — Саджая был исключительно одаренным.
— Помогите пролить свет на его смерть, неожиданную и необъяснимую.
— Я к вашим услугам, чем смогу…
— Он никогда не просил вас проверить его психическое состояние?
Профессор задумался.
— Неужели его действительно что-то беспокоило, а мне и невдомек было? Как же я не заметил его душевной депрессии, если она началась? — пробормотал профессор. — С месяц назад, во время нашей последней встречи, Саджая жаловался на плохой сон, на раздражительность, сказал, что взрывается по пустякам, иногда и без всякого повода. Я посмеялся тогда, посоветовав провести месяц на море. Убеждал, что морской воздух приведет в порядок нервную систему, но он ответил: «Море не поможет, я хотел бы проверить нервы и психику». Мы договорились, что он приедет на другой день с утра… Буду с вами откровенен: когда он ушел, я позвонил директору НИИ, где он работал, профессору Узнадзе, и спросил, что он думает о Магали Саджая, как тот себя ведет, как держится, не замечал ли профессор странностей у своего ассистента. Профессор Узнадзе удивился такого рода интересу и заверил, что Саджая со всеми держится ровно, спокойно, никогда не повышает тона.
