Полтора Уебана честно пытался понять, что ему говорят, хмуря надбровные дуги, благодаря чему стал удивительно похож на бюст неандертальца в кабинете биологии.
– Шо? – уточнил он.
Пришлось переводить на доступный.
– Следствием установлен факт кражи. Пакет ты забираешь у матушки, несешь в церковь. Кто покупатель?
Рома виновато уставился в асфальт и признался:
– На базаре.
– Пиздец, – ужаснулся Костя. – Человечину едим.
– Шо на базаре?
– Берут на холодец.
Цыпа понял, что новая жизнь его измотала вкрай, он уже не успевал за мыслями и событиями.
И это Цыпа, который всегда понимал людей раньше, чем они сами.
– Шо на холодец?
– Та мясо ж, с собачатни.
И ларчик открылся просто: Рома через пень-колоду сознался в том, что батя его работает кинологом у погранцов, часть ихняя – за забором больницы, батя оттуда перекидывает маме краденое мяско, она его держит в холодильнике до вечера, а потом Рома по темноте тащит в церковь, где товар забирает кто-то с базара, мясники – люди набожные. А сегодня решили себе оставить, на праздники.
– Тьфу ты, блядь, – расстроился Цыпа, но на всякий случай решил убедиться лично. – Засвети.
В пакете были говяжьи ребра, хрящи и прочие обрезки, знакомые по позапрошлой жизни, той, что до сои.
– От собак остается, не пропадать же, – неуклюже попытался выкрутиться Полтора Уебана.
– Рома, – вкрадчиво задвинул Цыпа, – от собак ни хера не остается, и ты это знаешь. Папашка твой – вор.
– Вол должен сидеть в тюльме, – поддакнул сбоку Костя, и это был тот редчайший случай, когда Карлик угадал с комментарием.
– Устами младенца, – кивнул Цыпа. – Значит, пакет твой изымается вплоть до особых распоряжений, проверим, шоб там человечины не было. Давай его сюда.
Рома ничего не понял.
Набычившись, он переводил взгляд с одной цели на другую, ему явно хотелось прижать обоих к асфальту и заломать что-нибудь хрупкое. «Вот только что за это будет?» – лишь этот вопрос его и волновал.
Цыпа решил, что можно поднять ставки:
– Давай пакет, я сказал. Эксперты разберутся. А тебе явиться послезавтра в восемь, на всякий случай с вещами, в горотдел. – И после гроссмейстерской паузы добавил: – Или мы тебе сами позвоним, давай?
Рома, как и следовало ожидать, после «вещей» испугался, а после «сами позвоним» сдался.
– Ладно, свободен, – в стиле Орлова закончил Цыпа, удостоверился в том, что Рома свалил на достаточное расстояние, после чего радостно выдохнул и со второй попытки взвалил Косте на спину пакет.
