– Та рабочие ремонтировали подъезд по маминой заявке, так провода нам перебили. А чинить не идут – то праздники, то выходные. Вот я Тамары Кирилловны номер и написала там.
«Фу-ух, одной засадой меньше, вот бы так и дальше», – подумал Цыпа, а вслух произнес лишь одно слово:
– Ясно.
– Но тут, Дим, выяснилось другое. Страшное… И газета не поможет, я решила, что надо связаться с твоим источником в милиции.
– А… понял. Связалась?
– Ходила в управление, там сказали, что все на выезде после вчерашнего.
– А что вчера было?
Кристина помолчала и, видимо, решив, что с соседки хватит уже услышанного, не ответила на последний вопрос.
– Ты далеко? – спросила она.
– Нет, еще в порту.
– Давай через десять минут… возле зооуголка.
– Давай. Только это… газету прихвати. У тебя ж есть второй?
– Полно. Выбегаю.
– Все, четвертый принял, продолжаем искать в районе порта, отбой, – отчеканил Цыпа коротким гудкам и, поблагодарив аптекаршу кивком белогвардейского офицера, пошлепал босыми ногами в сторону центра.
7.5
Кристина была уже на месте – все-таки хорошо жить в зажиточной семье, рядом с центром, где можно отремонтировать целый подъезд по одному телефонному звонку. Она стояла лицом к клетке с воронами и делала вид, что внимательно изучает табличку с данными о происхождении вида. Большой ворон сразу зло уставился на приближающегося Цыпу, будто подозревая, что сейчас его будут отвлекать странной беседой.
– Здорово, – выдохнул Цыпа и понял, что за сегодня уже вконец умаялся, а вчерашняя троекратная печеная картошка давно выскочила из организма, не оставив никаких питательных останков.
Как и подобает агентурной явке, Кристина была в темных очках, а под мышкой держала газету. Цыпа сразу выхватил «Житие» и начал читать собственную заметку, благо, она была тут же, на первой полосе. Все было, как было.
– И шо? Только не подходи ко мне, пованиваю.
– Вот, – перехватила газету Кристина и ткнула пальцем в последнее слово. И было это слово – «лажа», «а жителям нашего города и, в первую очередь, ветеранам – лажа».
– Бля-а-а-а. Там была «лафа», точно «лафа», надо блокнот дома забрать, там точно «лафа».
Цыпа вспомнил, что писал колонку на листике начисто, и осекся.
– Номер сдавали в ночь. Яну Моисеевичу некогда было нести на литредактуру, а Сереже ж пофигу, что верстать. Люба сказала, что удивилась такому обороту, но ты был так критически настроен по отношению к празднику, а она – за свежий подход к печатному слову, что поставила, как было. Алеша та-а-ак кричал на нее.
