— Согласно вашим словам, у вас в отеле лежит конверт с суммой, целиком выделенной под определенную цель: возвращение этих документов. Если они стоили двадцать пять тысяч три часа назад, то ровно столько же они стоят и сейчас. Меня не интересуют разговоры о какой-то тысяче долларов. Я, если хотите знать, так же неподкупен, как и ваш нью-йоркский клиент. Я сделаю вашу грязную работу за двадцать пять тысяч и ни центом меньше. Хотите — соглашайтесь, хотите — не соглашайтесь.
Он сердито повернулся и со стуком поставил свой бокал на стол. Адвокат тоже встал.
— Ну что ж, я… разумеется, я был уполномочен выплатить эту сумму, — пробормотал он, — Но это снова вымогательство. Это…
— Зато теперь это законное вымогательство, — добродушно сказал Шейн. — Это плата за работу. Возвращайтесь в отель и ждите моего звонка. Если мне повезет, то я позвоню в течение часа.
Шустер пожевал губами, медленно повернулся и вышел из комнаты.
Шейн улыбнулся. Люси глядела на него с плохо скрываемым раздражением.
— Ну что ты за человек, Майк! — в сердцах сказала она. — Иногда я тебя совершенно не понимаю. Бедный адвокат… это же в самом деле чистейшее вымогательство!
— А ты знаешь, что было на уме у этого бедняги? — ехидно спросил Шейн.
— Он сделал свою работу, Майк. Старался спасти деньги своего клиента.
— Хотел бы я верить в человеческую честность так же, как и ты, дорогая. Как же, хотел он спасти деньги своего клиента! Он хотел заполучить документы и вернуться в Нью-Йорк. Миссия завершилась успехом, все жмут друг другу руки. В кармане Шустера лежат двадцать четыре тысячи, а я млею от счастья, что получил какую-то паршивую тысячу.
— А разве работа становится менее грязной, если за нее платят двадцать пять тысяч, а не одну? — с вызовом спросила Люси.
— Нет, но это верный способ успокоить мою совесть. Как иначе я смогу покупать тебе норковые шубки?
— Какие шубки? У меня нет норковой шубки.
— Вот-вот. Если я сегодня получу деньги от Шустера, мы завтра же отправимся в магазин, — Шейн взглянул на часы. — Допивай, нам пора идти.
Люси Гамильтон скорчила гримаску и допила остатки коньяка. Они спустились на улицу и сели в машину.
— Ты так и не успел объяснить мне свои давешние слова, — сказала Люси. — Ты сказал: «Наше счастье, если это звонит Дороти Ларсон». Почему? Ты ждал ее звонка?
— Я надеялся по крайней мере получить хоть какие-то сведения о ней. Мы не знаем, где она и что с ней случилось.
Шейн вкратце рассказал о том, что они с Рурком увидели в квартире у Ларсонов.
