Шейн кивнул, распрямился и взглянул на часы.
— Толливер возится с собакой уже больше получаса. Вернемся и узнаем, нет ли каких известий.
Когда он отпирал дверь своей квартиры, внутри надрывался телефон. Шейн рванулся к нему, не зажигая света, схватил трубку и рявкнул:
— Алло!
Голос Толливера ответил:
— Есть, Майкл.
— Что именно?
— В этом цыпленке, которого съела собака, достаточно стрихнина, чтобы угробить целую большую семью.
Шейн ликовал:
— Уилл Джентри захочет получить новость из первых рук, Бэд. Не отходи от телефона, я скажу, чтобы он тебе позвонил.
Тимоти Рурк включил свет, войдя вслед за Шейном, и широкая ухмылка появилась на его лице, когда он услышал интонации Шейна.
Детектив дал телефонистке на коммутаторе номер телефона Джентри, и пока его соединяли, сказал Рурку:
— Ты обзавелся волдырями на ладонях ради доброго дела. Стрихнин. Теперь мы можем двинуться вперед.
В телефонной трубке послышался сердитый сонный голос шефа полиции Уилла Джентри. Шейн сказал ему:
— Уилл, у Бэда Толливера есть новости для тебя. Насчет мертвой собаки.
— Собаки Роджеллов? — Джентри сразу проснулся. — Ей-богу, Майкл, вот уж не думал, что тебе удастся до нее добраться. Каков результат анализа?
— Спроси Толливера. Он ждет твоего звонка, — Шейн дал Джентри номер. — Позвони мне потом, ладно?
— Хорошо.
Шейн повесил трубку и радостно заметил:
— Самое время для небольшого возлияния.
Он налил себе, подождал, пока Рурк наполнит свой стакан, и сказал торжественно:
— За лучшего грабителя могил, которого я знаю! — Рурк скромно раскланялся, прежде чем опрокинуть стаканчик по примеру друга.
Телефон опять зазвонил, и Уилл Джентри сообщил:
— Поздравляю, Майкл. Я направляю запрос на вскрытие тела Роджелла прямо к полицейскому судье. Слава богу, что Роджелла собрались кремировать: тело не бальзамировали.
— Ты можешь произвести вскрытие без ордера от судьи или без разрешения семьи?
— При таких обстоятельствах — да. Вообще-то я обсуждал это с прокурором штата после сегодняшнего разговора с тобой и получил его официальное разрешение приступить к делу, если положение окажется именно таким, как ты его обрисовал. Утром все будет ясно.
Шейн повесил трубку и взглянул на часы, его лицо с резкими чертами напряглось, как перед схваткой.
— Я, пожалуй, позвоню Люси, — бросил он Рурку. — Она уж, наверное, все ногти изгрызла.
Он снова поднял трубку и заказал телефонистке номер Люси.
Пока он сидел и слушал, как телефон звонит в ее квартире, выражение боевой готовности медленно увядало на его лице, сменяясь сердитым недоумением. После десятого гудка он разъединился и жестко сказал гостиничной телефонистке:
