— А теперь Морган мертв, — вздохнул Пирсон. — И его часть квитанции утеряна. Если третье лицо спланировало эти смерти и завладело частями квитанции, тогда, джентльмены, я проиграл. Вражеская операция удалась, и это может привести к поражению нашей страны.
Он говорил тихо, но его слова впечатляли больше, чем если бы он гремел и размахивал кулаками.
Шейн смерил его взглядом.
— Что вы имеете в виду, заявляя, что какое-то третье лицо запланировало обе эти смерти? Моргана-то убил я!
Пирсон посмотрел на него пристальным взглядом и еще тише спросил:
— Почему вы обыскивали номер Лейси?
— Потому, что это моя работа. Лейси умер в моей конторе, и я хотел узнать, что за этим кроется. Он звонил мне как раз перед тем, как на него напали. Он так хотел видеть меня, что даже отложил, насколько смог, свою смерть… Разве это могло оставить меня равнодушным?
— Как вы узнали номер его комнаты и его вымышленное имя? — грубо спросил Пирсон. Манеры его резко изменились.
Шейн пожал плечами.
— Я сыщик. Надеюсь, мне не нужно отчитываться в своих методах перед ФБР?
— А я бы вам посоветовал это, — непреклонно сказал Пирсон. — Чтобы мы не могли заподозрить, что Лейси все же сообщил вам что-нибудь или, скажем, что вы успели обыскать его до приезда полиции.
— Уилл! — Шейн повернулся к Джентри. — Ведь я пришел в контору уже после приезда полиции!
— Верно, — сказал Джентри. — Позвонила его жена. Его не было в конторе.
— Еще лучше. Значит, это могла быть и его жена. Откуда мы знаем, что мог Лейси сказать миссис Шейн? И что она могла найти у покойника?
— Она боится покойников, — пробурчал Шейн. — И вообще не лжет, если я ее об этом очень не попрошу.
— Прекратите, — сказал Пирсон. — Я проверял вас сегодня, Шейн. Ваша профессиональная этика весьма расплывчата. Не будем всерьез оперировать такими понятиями, как ложь, — это вообще разговор для сентиментальных дам. Никто из тех, кто знает вас, не усомнится в том, что ни вы, ни ваша жена не упустили бы вещи огромной ценности, если ее кто-то сам вам принес — будь он хоть трижды покойник.
Шейн медленно сжал кулаки. Хриплым голосом он сказал:
— Мне не нравится, когда со мной так разговаривают, Пирсон!
Он встал. Пирсон остался сидеть, невозмутимо разглядывая его.
— Вам не удастся запугать правительство, Шейн. Или запугать правительственного агента. Вы осел, если попытаетесь что-либо подобное сделать. Где ваша жена? Я должен допросить ее.
Шейн, стиснув зубы, смотрел на него сверху вниз. Затем повернулся и налил себе коньяку. Через плечо он бросил:
