Против предоставления нам технологий имперцы ничего не имели, но быстро их воспринять нашей науке и промышленности было крайне сложно. На переговорах я предложил новым союзникам немедленно начать строительство верфей и других военных производств на нашей территории, недоступной для атак жаберов из их мира, но имперцы отнеслись к этой идее неожиданно сдержанно, сославшись на то, что у нас тоже идет война, и пока этот вопрос не решен, промышленные объекты Империи не будут в безопасности в нашем космосе.
После официального завершения первого дня переговоров генерал Клэй пригласил меня прогуляться по рекреационной зоне пустотной станции, специально развернутой невдалеке от портала для проведения переговоров – контрразведка имперцев очень не хотела, чтобы о визите гостей с той стороны узнали жаберы.
К моему удивлению, в аккуратном парке, по дорожкам которого мы неспешно прогуливались, к нам присоединился доктор Силк – тот самый Силк, благодаря открытию которого я стал Игорем Лавровым.
– Рад видеть вас, доктор, – протянул я руку Силку. – За последние шесть лет я столько раз вспоминал вас добрым словом, что вы, наверное, слышали мои мысли даже здесь.
– Ну, мысли слышать я еще не научился, – улыбнулся доктор, – но удачи желал вам от души. Как мне теперь к вам обращаться, когда рядом нет посторонних ушей? Кем вы себя чувствуете, генералом Дином или Игорем Лавровым?
– Недавно меня уже спрашивали об этом, доктор, – вспомнил я беседу с президентом Тобольским. – На самом деле, для меня это чрезвычайно сложный вопрос. Не знаю, удалось ли вам более глубоко изучить процесс переноса сознания за то время, пока я отсутствовал, но мне кажется, что «перенос» – не совсем правильное слово для обозначения того, что со мной произошло. Скорее, это слияние, хоть и не вполне равноценное. Я думаю, бригадный генерал Дин просто оказался гораздо более сильной личностью, чем домашний мальчик Игорь Лавров, уже потерявший надежду и ослабленный болезнью. Поэтому Дин захватил практически полный контроль над своим новым мозгом и телом. Но Игорь Лавров тоже никуда не делся. Его сознание заполнило пустоты, которые имелись в личности Дина. Например, я воспринимаю его маму, как свою собственную, а спутник Сатурна Титан, как место, где я родился и вырос. Видимо, эти эмоции и воспоминания оказались у Игоря Лаврова сильнее, чем у Дина и смогли потеснить эту часть личности генерала. А обращаться ко мне нужно именно как к Игорю Лаврову – бригадный генерал Дин полностью выполнил свой долг перед Империей, отдав за нее жизнь, и его больше нет среди живых.
