План Мирякова выглядел гениальным в своей простоте. Конечно, тут подошла бы любая красивая женщина, но Ольга была идеальным вариантом. Именно потому, что нравилась Мите, и потому, что Митя никак этого не демонстрировал ни Михаилу Ильичу, ни, судя по всему, самой Ольге. (Чтобы лишний раз не расстраиваться, Миряков предпочитал не думать о том, откуда в таком случае это известно ему.) Безусловно, поступок с его стороны будет некрасивым, но это будет именно та степень подлости, с которой всегда была готова примириться совесть Михаила Ильича. Потому что — ну, откуда я должен был знать? Ну, ты мог хотя бы намекнуть? Да пойми, мне же в голову никогда не приходило, разве я стал бы иначе?
В общем, это был прекрасный план, который должен был расставить все на свои места, и Миряков даже повеселел, пока шел в сторону набережной, помахивая черными пакетом с покупками. Он почти взбежал на крыльцо прокуратуры, легко убедил дежурного позвонить Ольге Константиновне, чтобы убедиться в ее готовности принять посетителя, и, ворвавшись в кабинет, осекся, посмотрев ей в глаза и словно бы наткнувшись с разбега на стеклянные нераздвинувшиеся двери.
Не поздоровавшись, Михаил Ильич обогнул Ольгу и, достав из пакета, поставил на стол вино и конфеты. Сам пакет он скомкал и убрал в карман. Немного помедлив, Ольга тоже прошла к столу и, вынув из ящика штопор, протянула Мирякову. Пока тот откупоривал бутылку, она подцепила ногтем золотистый хвостик на коробке конфет и сняла целлофановую упаковку. Заглянув внутрь, Ольга отложила конфеты в сторону и достала из стола миску с подсохшими ракушками зефира. Следом она извлекла два пластиковых стаканчика, в которые Михаил Ильич аккуратно разлил вино. Когда они выпили, Миряков виновато улыбнулся и, так и не произнеся ни слова, вышел из кабинета. Ольга выбросила в мусорное ведро стаканчики, убрала в стол конфеты, зефир и вино и снова встала у окна.
Митя шел рядом с Ольгой по узкому тротуару, иногда пропуская ее вперед, чтобы разминуться с редкими прохожими, и думал о том, насколько он все-таки бездарен во всем, что касается невербального общения. Некоторую надежду внушало то, что обнаружить какой-то практический смысл в этих совместных хождениях по сектам было трудно. Митя был уверен, что никакого толку от его компании нет и что Ольге гораздо больше пригодился бы толковый оперативник. С другой стороны, все эти секты для нее, наверное, действительно темный лес, поэтому Ольга вполне может считать его экспертом в этой области, рассчитывая, что он сможет разглядеть в очередных придурковатых богомольцах коварных маньяков-потрошителей. В общем, логика не помогала совершенно, и Митя молча страдал.
