Ольга поддерживала вокруг себя закон и порядок — закон на работе, порядок дома, — и до недавних пор ей вполне хватало этого утреннего часа, когда она не то чтобы вспоминала о другой жизни, а смутно ощущала, что где-то есть девочка, которая по-прежнему ждет, встав коленками на табурет и прижавшись лбом к холодному стеклу. Однако в последнее время Ольга чувствовала какое-то беспокойство: из-за тянущегося конца света и начавшихся теперь поисков маньяка, в которых ей помогали странные сектанты, ей стало казаться, что тайный мир возвращается и, более того, постепенно превращается из внутреннего во внешний. Но, приготовив завтрак, помыв пол в коридоре и в ванной и вообще наведя порядок везде, где это не мешало спящим детям и мужу, Ольга, как обычно, успокоилась.
В ванной глухо обрушилась в унитаз вода, и под шум снова заполняющегося бачка на кухню вышел Валера, в трусах и футболке. Он тяжело опустился на стул и не глядя включил радио в стоявшем на подоконнике магнитофоне.
— …Мужчине примерно сорока лет, — тут же сообщила ведущая, вечная утренняя приживалка. — Представители полиции пока воздерживаются от комментариев, но, судя по всему, речь идет о преднамеренном убийстве. О подробностях происшествия мы расскажем ровно через час. Спонсор выпуска новостей — ювелирная компания «Алмазный венец». Ювелирная компания «Алмазный венец»: не ждите второго пришествия, порадуйте ваших любимых уже сейчас.
— А как же новый труп? — спросил Митя. — Я думал, сегодня все отменится.
Они встретились с Ольгой на площади перед зданием администрации, где посреди клумбы с похожими на собачьи морды анютиными глазками, словно внутри алхимического круга, по-прежнему стоял бессмертный, а потому не способный воскреснуть Ленин и с протянутой рукой взывал о помощи. Все было залито солнцем и только к корням редких деревьев жались карликовые тени. На одной из скамеек курила молодая мама — с коляской и под зонтиком.
— Я там не нужна. Дежурная бригада и без меня прекрасно разберется. Да и разбираться-то, в общем, особо не с чем. Ничего нового.
— Что на этот раз отрезали?
— Ногу. Правую.
Они пропустили серую мокрую собаку, которая, свесив набок огромный язык, неизвестно как помещавшийся в пасти, трусила через площадь, и пошли по бывшей улице Ленина, остроумно переименованной в девяностые в Ульяновскую: Варфоломеем Игнатьевичем Ульяновым звали первого городского голову Краснопольска. Дома на ней были в основном двух- и трехэтажные, еще дореволюционной постройки, но кое-где попадались и одноэтажные деревянные, непонятной серо-коричневой масти, и угловатые, словно школьники-второгодники, угрюмые переростки в пять-шесть этажей. Перед брандмауэром одного из таких пятиэтажных зданий, задрапированным огромным рекламным плакатом, вяло переругивались несколько человек. Заметив среди них знакомого полицейского, Ольга остановилась.
