— Что нужно этим памас, постоянно шатающимся вокруг церкви? — спросил отец Сальвадор. — Они обычно никогда здесь не появлялись.
Гавио вздрогнул. Помолчав, он пробормотал:
— Они хотят спуститься в церковное подземелье вместе с англичанами. Памас уже получили железные ножи, топоры и маленькие зеркальца, которые чужаки привезли на втором каноэ, набитом товарами для обмена.
— Кто рассказал им о подземелье, Гавио?
Индеец вскинул руки в умоляющем жесте.
— Я очень виноват, падре… Белые угостили меня огненной водой, и я…
— И ты, разумеется, не смог удержаться и рассказал им о сокровищах губернатора, спрятанных в подземной церкви! Разве не так? — вскричал рассерженный священник. — Гавио, ты идиот! Я хорошо знаю, что ты веришь в эти выдумки, но в этих рассказах нет ни слова правды.
— Но, падре, почему тогда запрещается спускаться в подземелье? — возразил Гавио.
— Мои предшественники, установившие этот запрет, имели, несомненно, основания для этого. Поэтому я всегда уважал его. Но я заверяю тебя, что не может быть и речи о спрятанных в подвалах церкви сокровищах!
— Там, где живет дракон, всегда имеется сокровище, которое он должен охранять! — торжественно заявил Гавио.
— Господи, здесь есть и дракон! — пробормотал священник с изменившимся лицом.
Когда он приехал в Консейду много лет назад, его предшественник, дон Альфонсо, находился на грани нервного срыва и вскоре скончался у него на руках. Его последние слова прочно запечатлелись в памяти Сальвадора: «Надежно заприте подвалы церкви… заделайте вход… кошмарное существо… не пытайтесь спуститься туда… смерть и вечное проклятие…»
— Гавио должен сказать падре еще кое-что очень плохое, — неуверенным голосом проговорил индеец.
— Говори!
— Англичане пообещали памас помощь в их борьбе с генипапос.
Отец Сальвадор вздрогнул. Генипапос считались мирными индейцами, известными своим гостеприимством. К тому же большинство генипапос было обращено в христианство.
— Но ведь памас не вышли на тропу войны с генипапос! — воскликнул священник.
— Это возможно, падре, но группа памас, вооруженная полученными от белых ружьями, проникла вчера в их деревню с большим англичанином со свиными глазами, чтобы поживиться добычей. Было убито множество генипапос.
— Это уж слишком! — закричал священник, вскакивая на ноги.
Гавио остановил его:
— Месть уже свершилась, падре. Через несколько часов после бойни генипапос вернули себе похищенное, и дюжина памас была убита непонятно кем и как. Юный Окоти вышел из леса и побросал тела убитых в реку крокодилам и пираньям. Все убеждены, что Окоти находится на службе у серой тени.
