Каролина Мюрат, страдавшая в последние годы годы от унизительного недостатка средств, в 1830 году пережила кошмарную ссору с Жеромом по поводу какой-то смехотворно малой суммы. Лишь под самый конец жизни она вновь обрела финансовую стабильность — когда французское правительство назначило ей пенсию. Генерал Макдональд скончался в 1838 году, и эта толстая, далеко не первой молодости вдовушка на какое-то время поддалась чарам французского проходимца по имени Клавель. Как и большинство членов ее семейства, Каролину унес в могилу рак желудка; она мучительно умирала во Флоренции весной 1839 года. С ней была одна из ее дочерей, а также Жером, с которым она в конце концов помирилась.
В Соединенных Штатах сыновья Мюрата сохранили все амбиции своих родителей. Старший сын, Ахилл, выполнил пожелание Наполеона и посредством удачного брака (женившись на Уиллис Грей, внучатой племяннице Джорджа Вашингтона) втерся в ряды американской аристократии и стал плантатором во Флориде. Законченный эксцентрик, питавший особую слабость к супу из хвостов аллигаторов, он умер в Таллахасси в 1847 году. Подобно своему дяде Жерому, его младший брат Люсьен Мюрат женился на красавице-южанке. Звали ее Каролина Джорджина Фрейзер. Она была дочерью богатого плантатора из южной Каролины. После того как Люсьен промотал все ее состояние, она была вынуждена открыть школу с пансионом, чтобы как-то поддержать материально себя и супруга. Временами Люсьен бывал невыносимым. «Ты родился жалким корсиканским крестьянином, — говорил внук трактирщика своему дяде Жозефу Бонапарту. — Я же, в отличие от тебя, появился на свет на ступеньках трона».
Из всего старшего поколения Бонапартов только Жерому судьба даровала возможность пережить сороковые годы и дожить до пятидесятых. Правительства Франции и Неаполя всегда поглядывали на него с подозрением и в конце концов в 1831 году убедили папу изгнать Жерома из Рима. Он переселился во Флоренцию, к своей супруге Екатерине, которая скончалась там в 1834 году от водянки. «Больше всего на свете я любила тебя, Жером, — сказала она на смертном одре своему неверному супругу-транжире. — Единственное, чего мне хотелось, это попрощаться с тобой во Франции». У Жерома были причины скорбеть о супруге, так как сразу после ее кончины прекратили поступать пенсии из России и Вюртемберга. Снова оставшись без гроша в кармане, Жером был вынужден продать свой особняк во Флоренции и переселиться в крошечную виллу за городом. Небольшое наследство, доставшееся от матери, вскоре было пущено на ветер, и Жером оказался воистину в плачевном положении. Как часто случалось ранее, ему пришла на помощь женщина, богатая вдова на двадцать пять лет моложе его, маркиза Джустина Бартолини-Беделли. Эта прекрасная, влюбчивая, щедрая, но простодушная флорентийка уплатила все его долги и вернула Жерома в его прежний палаццо. Он «отплатил» ей тем, что изменял ничуть не меньше, чем Екатерине, и нещадно тратил ее деньги. Графиня Потоцкая, та самая знаменитая польская дама, которая в 1812 году в Варшаве нашла Жерома попросту смехотворным, увидев его снова, заметила, что внешне он стал напоминать «одряхлевшего сердцееда».
