Тем временем Наполеон был намерен сражаться до конца, однако его маршалы отличались большим здравомыслием. Он обвинял Жозефа, что тот лишился рассудка («Жозеф — coglione») и попытался убедить маршалов начать наступление на Париж 2 апреля Ней, «храбрейший из храбрых», публично заявил ему: «Армия не пойдет». Маршалы отвергли предложение Наполеона провести перегруппировку сил за Луарой и затем начать контрнаступление хотя некоторые из них подозревали, что вполне могут угодить под расстрел. И снова Наполеон пал жертвой собственной гордыни.
«Если бы Наполеон, выйдя из зала заседаний, направился в холл, заполненный десятками младших офицеров, он наверняка бы обнаружил там целую группу молодых людей, готовых следовать за ним, — рассказывал барон Агатон Фен. — Сделав буквально несколько шагов, он бы услышал, как на нижних ступеньках лестницы его приветствуют солдаты. Их энтузиазм вдохнул бы новую жизнь в его надежды. Но Наполеон стал заложником собственного режима. Он считал ниже собственного достоинства покинуть заседание без сопровождения старших офицеров, обязанных ему своей карьерой».
Император сказал Коленкуру: «Мне горько от мысли, что люди, которых я вознес так высоко, пали так низко».
Император остался в Фонтенбло. За первым отречением в пользу римского короля последовало безоговорочное отречение. Он был вынужден оставаться на месте, пока союзники не решили его судьбу. 12 апреля Наполеон принял яд, но его вырвало, и он отказался от дальнейших попыток самоубийства.
Условия заключения мира определяли положение каждого члена императорской семьи. Марии-Луизе отдавалось герцогство Пармское. Жозефина будет ежегодно получать миллион франков, Жозеф и Жером по 500 тысяч каждый, Евгений — 400 тысяч, «мадам мать», Полина и Элиза — по 300 тысяч, Луи — 200 тысяч. Как они и опасались, разоренная Франция никогда не сможет осилить такие непомерные суммы. И даже в самый разгар своего крушения Наполеон нашел время позаботиться о своем клане. «Король Вестфалии должен отправиться в Бретань или Бурж, — советовал он в письме Жозефу. — Я полагаю, что «мадам матери» лучше всего будет жить у дочери (Полины) в Ницце. Королеве Жюли с детьми желательно поселиться где-нибудь в окрестностях Марселя. И, конечно, король Луи, который всегда предпочитал юг, должен уехать в Монпелье». Император добавил: «Дай всем наставления, чтобы жили экономно». И отправил послание императрице, чтобы та выделила два миллиона франков.
