– Василий! А ну иди сюда…
Успехов.
Так. Поликлиника – это даже хорошо. Это отмазка от тренировок, хотя заниматься я люблю. Мои инструкторы Сан-Саныч и Ирина соскучиться не дадут никогда. Всегда что-то интересное показывают. К примеру, как безболезненно задержать дыхание почти аж на три минуты. Или как порезать противнику кожу, имея под рукой только лист бумаги. Или, скажем, способы бесследного нанесения побоев негодяю. Очень болезненных. Гораздо болезненней, чем уколы в спину.
Знала бы мама, чем я там занимаюсь в этом своем шахматном кружке Дворца пионеров, – не пугала бы уколами раненого героя. Веселенькие такие у нас тренировки. Полезные и познавательные. Да только… «летопись» пока болит. Не стоит ее перегружать.
– Мам!
– Да. Ты почему не спишь?
– Передумал. А во сколько завтра в поликлинику? У меня же школа.
– К восьми. Сейчас схожу за талончиком. Опоздаешь на первый урок, ничего страшного. Что у тебя первым, кстати?
– Русский.
– Вот и хорошо. Перепишешь потом задание на дом. А я тебе еще и дополнительно дам упражнение.
– Чегой-то?!
– А не будешь… Осторожнее будешь на этих ваших горках сумасшедших! Чего тебе, Василий?
– А чому Витьке на горки можно, а мне нельзя?
– Сколько тебе говорить: не «чому», а «почему». Научишься выражаться как следует – тогда и посмотрим.
– А я уже умею, умею! Гля: По! Че! Му! Почему-почему-почему!!!
– Хватит! Я тебе сейчас ремнем покажу, где у тебя такое «гля»!
– Ы-ы!
– Мне тут дадут поспать когда-нибудь? Больному человеку?
– Ы-ы-ы!
– Васька! Скоти… То есть братик, дорогой! Не будешь ли ты так любезен ЗАТКНУТЬ СВОЮ ОРАЛКУ!
– Виктор!
– Ы-ы-ы-ы!!!
Обычный семейный вечер. Теплый и задушевный.
Типовой.
Глава 2
Прелести бесплатной медицины
Не все так просто! Здесь вам не тут.
В сказку, что ли, попали?
Талонов к доктору с записью на следующий день не было. Кончились, и что-то мне подсказывает, что и не начинались особо. Пришлось матери с раннего утра лететь в регистратуру – к открытию, к семи часам. А точнее – к половине седьмого, чтобы зазорчик был ефрейторский небольшой… с поправкой на пенсионеров, страдающих перманентной бессонницей.
Ничто не напоминает? Хоть что-то в этом мире остается незыблемым.
Мама – за талончиком, я – из дома вон, хотя точно знаю, что братиком родненьким буду заложен с потрохами. Главное, успеть до маминого возвращения из больницы. Тогда Васькин «стук» можно списать на издержки буйной дошкольной фантазии. И рвение подрастающей ябеды, отягощенное необходимостью вновь идти в опостылевший детский садик.
