Профессор Коллинс машинально налил себе кофе и продолжал:
— Сегодня утром в газетах уже пишут: «Профессор Коллинс обокраден… У профессора Коллинса выкрали его новое изобретение…» И целый ряд странных происшествий в хронике. Я не помню, может быть, в разговоре с интервьюером я как-нибудь в самом деле обмолвился о вилке в связи с психофизическими фактами, о которых шла речь. Я был так расстроен! Но я еще не думал, что это в самом деле Джек… В моем мозгу как-то не укладывалась мысль, что этот преданный и милый юноша, с которым мы так хорошо ладили, подложил мне такую свинью… Ведь я потерял буквально все свое состояние! Я теперь ничто! Неужели Джек способен на такую подлость? Но сегодня утром, когда я поуспокоился и пообдумал все это, я пришел к почти полному убеждению, что это именно дело рук Джека. Кроме него, у меня в то утро никого не было. И он, по-видимому, проследил мои манипуляции с Глорианой… Надо сознаться, я сам был неосторожен!
Собеседник профессора заметил:
— И сегодня он не явился к вам…
Профессор кивнул отрицательно головой.
Джек стоял за спиной у профессора и с замиранием сердца и ощущением стыдливой неловкости слушал его слова. Джек без особых хлопот и неудобств пробрался сейчас к профессору, воспользовавшись открытой для почтальона дверью и ловко проскользнув под рукой у самого профессора в то время, когда тот открывал дверь. И теперь он слушал разговор профессора Коллинса с его гостем, доктором Стивенсом, и, придя к полному убеждению в своей непозволительной подлости, не знал, что ему предпринять.
Подбросить вилку? Это было бы чудесно. Профессор обрадуется, начнет обнимать от восторга доктора Стивенса. Джек с удовольствием представлял себе эту радостную сцену… Но что же, в конце концов, будет с ним, с Джеком? Куда ему деваться? За ним следит полиция, в квартире у него засада и обыск; репутация у него совершенно скомпрометирована, и если даже он каким-нибудь чудом избежит немедленного ареста и суда, то все-таки попадет в число нелегальных прячущихся существ, которыми полна трущобная жизнь великого города и которые живут и умирают, лишенные нормального гражданского общения… Джеку очень не хотелось попасть в разряд этих деклассированных отбросов общества. В другое время он, пожалуй, и не прочь был бы помечтать о разбойничьих приключениях в каких-нибудь подземельях китайского квартала или среди колоссальных доков нью-йоркского порта. Но одно дело мечтать и совсем другое дело — испытывать все последствия этих авантюр на своей собственной шкуре. Джек, при всей своей молодости, был человеком рассудительным и не лишенным сообразительности!
