Особенно его занимает работа военно-полевых судов, введенных в действие на основе его «высочайшего повеления»: они придают рулетке максимальные обороты.
26 августа 1907 года правительство закрытым циркуляром доводит до сведения властей на местах, что «государь император высочайше повелеть соизволил: безусловно и безоговорочно применять закон о военно-полевых судах». Дополнительным циркуляром запрещено тем же должностным лицам «препровождать его величеству просьбы о помиловании».
Бывало, что такие просьбы все же до него доходили. Бывало, что заговаривали в его присутствии о милосердии или снисхождении.
Министр юстиции Манухин во время очередного доклада о работе министерства спросил, как быть с Каляевым, приговоренным к смертной казни; проскользнул едва заметны намек, не пожелает ли царь изменить что-нибудь в участи смертника. Николай, по последующему свидетельству Манухина, «молча отошел к окну, забарабанил по стеклу пальцам. Разговаривать с министром больше не стал, выпроводил его, не прощаясь. Вдогонку министром двора Фредериксом было послано Манухину предупреждение, чтобы он впредь на аудиенциях воздерживался от «бестактных вопросов», иначе ему грозит отставка.
Во время прогулки Дубасова по Таврическому саду появился в аллее молодой человек и с расстояния в десять шагов выстрелил в него из браунинга. Покушавшийся промахнулся, был схвачен. На допросе в полиции заявил, что хотел отомстить за зверства, учиненные карателями при подавлении восстания в Москве. Ссылаясь на молодость арестованного, Дубасов сам обратился к царю с просьбой пощадить его, назвал его «почти мальчиком». Николай просьбу отклонил, «почти мальчик» предстал перед военно-полевым судом и был повешен. Об этом инциденте в Таврическом саду Дубасов говорил Витте следующее: «Так передо мною и стоят эти детские бессознательные глаза, испуганные тем, что он в меня выстрелил… Я написал государю, прося его, пощадить этого юношу и судить его общим порядком».
Через день Дубасов рассказывает Витте об ответе царя на просьбу о помиловании: «Никто, — сказал ему Николай, — не должен умалять силу законов; законы должны действовать механически; то, что по закону должно быть, не должно зависеть ни о кого, и ни от него — государя императора». Комментарий Витте: «Точно закон, по которому этот юноша был судим и затем немедленно повешен, установлен не им — императором Николаем II… Точно его величество в то же время не миловал осужденных из шайки крайних правых… Еще чаще полиция просто не обнаруживала этих заведомых убийц и организаторов покушений и потому не привлекала их к следствию… Разве государю все это не было отлично известно?»
