–Ты рассказала матери о нашем решении пожениться?
–Когда же, Стасик, я могла рассказать? Вечером, когда я вернулась, она уже спала. А ночью вот такое случилось.
–А ты не передумала, Светик?
–Если я этого не сделала, когда ходила к тебе вечерами, то теперь мне уж нет резона передумывать.
–У тебя всегда была железная логика, хоть она и женская.
–Если женщина в чём-то уверена, то её не собьёшь с толку.
–К сожалению, женщины не часто бывают уверены.
–Ох, ты знаток женских сердец, – потрепала его за волосы Светлана. – Подожди, Стасик, меня мама зовет.
Из спальни доносился слабый женский голос и Одинцов решил здесь больше не задерживаться.
–Света, – позвал он направившуюся к матери Светлану, – подожди.
Он подошёл к ней, поцеловал и сказал, что собирается домой. Она не возражала, только грустно посмотрела ему в глаза.
…Ещё три вечера Одинцов упорно трудился над своим изделием и, наконец, поздно ночью, он закрыл глаза, откинулся на спинку стула и тихо сам себе сказал:
–Всё. Теперь всё.
И после этого он долго сидел с закрытыми глазами, как будто израсходовал все силы без остатка. Он не мог ещё осознать, что всё осталось позади, и боялся пошевелиться, чтобы, открыв глаза, не обнаружить случайно, что это ему показалось, и работы ещё не завершены.
Одинцов протянул левую руку, нащупал продолговатую металлическую коробку, придвинул её к себе и только теперь осмелился открыть глаза.
Да, перед ним было его творение – внешне совсем невзрачная прямоугольная коробка с разноцветными кнопками с левой стороны и круглыми отверстиями по всему периметру. Рядом лежала чуть меньшая коробка, покрашенная в зелёный цвет. Вот здесь, в них, этих коробках помещалось всё то, над чем трудился Одинцов в течение нескольких месяцев. Осуществляется главная мечта Одинцова, он близок к исполнению просьбы, или лучше сказать, наказа, нет, всего лишь идеи, генианцев.
Время шло, и силы постепенно возвращались к нему. Проходило первое оцепенение, первое переживание.
Одинцов встал, отошёл от стола, не выпуская из виду волшебную коробку. Он, словно боялся притронуться к тому, что сделал своими руками. Потом подошёл снова, погладил металл корпуса коробки, отодвинул её чуть-чуть в сторону и опустил руку. Движенья его напоминали движенья сытой кошки, которая поймала мышь и, не желая её тут же съесть, заигрывала с ней себе в удовольствие.
Не раздеваясь, Одинцов лёг на кровать лицом вниз и сразу уснул мертвецким сном.
Когда он проснулся, было ещё рано. В первую секунду он не понял, где он и почему лежит на кровати в одежде. Потом сон рассеялся окончательно и Одинцов вспомнил всё. Он быстро вскочил, посмотрел на стол и, увидев мыслетрон целым и невредимым, сразу успокоился.
