Не могу. Смотри, чтобы череп
снова не обгорел.
Я убрала телефон в задний карман и затянула фартук. Пора начинать.
Вернувшаяся к фургону Роуз держала в руке холодный черный кофе.
– Какое у тебя безрадостное существование, – отметила я, без перерыва помешивая в кастрюле рис, чтобы он приготовился вкусным и рассыпчатым. Нет ничего хуже сбившегося в комки риса. Она проигнорировала меня и сделала большой глоток.
Остановка в офисном парке прошла на удивление хорошо. Я с легкостью помещалась в кухонной зоне. Вскоре я узнала, как поджарить ломбо до идеальной корочки и сколько требуется маринованных огурцов, чтобы сок не стекал в рис. Меня поразило, что моя ненависть куда-то испарилась. Роуз легко болтала с постоянными клиентами и умело управлялась как с приемом заказов, так и с выдачей еды в окно.
Когда мы готовились к отъезду, к фургону снова подошел Гамлет.
– Мало работы? – спросила я, вытирая стойку.
Он улыбнулся, отчего в уголках глаз образовались морщинки, уперся руками о нижнюю стойку, куда люди могли поставить тарелки с едой, и опустил на руку подбородок.
– Да.
В этот момент он смотрел только на меня. Я замерла и невозмутимо ответила на его взгляд.
– Ты гимнаст, что ли?
– Гимнаст?
На секунду на его лице отразилось очаровательное непонимание.
– Да. Делаешь сальто и все такое.
Его губы тут же растянулись в улыбке.
– О, нет, в детстве я много занимался боевыми искусствами. Но теперь в основном боксирую.
Мои эмоции полностью вышли из-под контроля; лицо покраснело. Такие вещи всегда казались мне невероятно сексуальными.
– А кто сейчас боксирует? – выдала я. – В смысле, наверное, мужчины из 1970-х в трениках?
Что ты несешь, Клэра?
Но Гамлет рассмеялся, как обычно, откинув голову назад.
Из ниоткуда рядом со мной появилась Роуз.
– Где ты тренируешься?
– В зале в китайском районе.
– Круто! Участвуешь в соревнованиях?
Тот скромно пожал плечами.
– Да.
К моему удивлению, Роуз выбралась из фургона и присоединилась к нему на тротуаре.
– Покажи мне несколько движений!
Она смешно подняла перед собой кулаки, широко улыбаясь.
Это было так мило, что захотелось блевануть.
Гамлет рассмеялся и, сделав к ней шаг, протянул руки.
– Ничего, если я буду касаться тебя?
НИЧЕГО, ЕСЛИ ОН БУДЕТ КАСАТЬСЯ ЕЕ?
Она кивнула, сохраняя спокойствие.
– Ты правша или левша?
– Правша.
Он поправил ей руки, чтобы правый кулак был у щеки, а левый – перед лицом чуть левее носа.
– Все время держи руки вот так, защищай свое прелестное личико.
В его голосе послышалась властность, и мне вдруг стало жарковато.
