– Лучше умереть. В буквальном смысле.
Он гоготнул. Если бы собаки умели смеяться, то делали бы это именно так.
– Так чем ты увлекаешься?
Я посмотрела на него и склонила голову.
– А что?
И заметила, как Роуз направилась к нам, явно недовольная, что Гамлет общался со мной.
– А почему бы не ответить?
И это было так легко и непосредственно, что напоминало вызов. Он бросал мне вызов быть искренней в своем ответе и с пугающей прямотой смотрел в глаза.
– Мне нравится гулять по пляжу и печь блинчики. А еще люблю котят.
Он снова засмеялся, точнее, гоготнул. Засверкали его невероятно прямые белые зубы.
– Ты такая смешная.
Я сжала губы, сдерживая смех и возникший в голове остроумный ответ, потому что, честно говоря, не знала, как реагировать. Он вел себя странно.
– Нет, я серьезно. Ты ничем не занимаешься? – спросил Гамлет.
Вопрос был грубоватым, но он задал его очень искренне. Или озадаченно. Или как-то еще. И мне вдруг показалось, что я нахожусь под огромным прожектором и совсем к этому не готова. В школе никто никогда не спрашивал, чем я занимаюсь. Я была клоуном класса. Ходячая хохма и предводитель шутов – Патрика и Феликса. Но в фургоне это все вдруг показалось глупым, пустым и неважным.
– К нам идет покупатель, – объявила Роуз, отталкивая меня от окна.
Я помахала Гамлету.
– Пока.
Он моргнул.
– Пока!
А затем побежал на свое место в углу.
Роуз посмотрела на меня.
– Кажется, кто-то влюбился.
Я чуть не выронила кувшин с водой.
– Я не влюбилась!
Она покачала головой.
– Кто сказал, что я про тебя?
Нам с Роуз каким-то образом удалось пережить первый день без единой ссоры. Было такое, что я случайно ударила ее по голове, а она ударила меня в ответ, но все закончилось хорошо. Я понимала, что она действовала инстинктивно.
А еще мы обе устали. Управлять таким фургоном вдвоем – это не шутка.
В конце дня мы покачиваясь вышли на улицу; на стоянке мерцал один из фонарей. Роуз подняла руки и вытянула их над головой, словно фигурка балерины на торте.
Я потерла ботинком голую ногу, почесав укус комара, который откуда-то взялся за восемь часов работы в фургоне.
– Возможно, раз мы сегодня друг друга не поубивали, папа завтра вернется на работу.
Роуз достала телефон, даже не глядя на меня; ее лицо зловеще сверкнуло в свете экрана.
– Да.
Ну ладно. Я стиснула зубы и направилась в сторону дома, как вдруг заметила проходящих мимо парней – окутанные тенью, они медленно шли и оценивали нас. Я уставилась на них в ответ, как бы говоря: «
