- Грох!
Полетели два мужика через сундук.
- Грох!
Повалили…
Не река сорвалась в половодье - народушко прет со всех сторон, со всех концов. Из канав вылезли, из-за стен выползли - босые, рваные, дождями промытые, ветрами продутые.
- Не мешай!
Захрупали крыши вагонные под сотнями ног. Заревела темнота предутренняя сотнями голосов. Тяжело дышат мужики, отдуваются. Руки дрожат, ноги дрожат, глаза от страха выворачиваются.
- Не мешай!
Баб подсаживают, сундуки кидают, мешки кидают, ребят на руки бабам кидают. Храпят, задыхаются.
- Не поспеешь!
- Товарищ, товарищ, это баба моя!
- К черту?
- Какое полное право?
- Гони!
- Ива-а-ан!
- Ах, сукины дети!
Тащит Мишка Сережку перепуганного, ныряет под вагонами, стукается головой о колеса
- Скорей!
А двери вагонные высоко. А Мишка с Сережкой не достанут до вагонных дверей, никак не залезешь. И ухватиться не за что.
- Дяденька, подсади!
Воронкой вертятся мужики с бабами, топчут, мнут, к дверям не подпускают.
- Лезь на крышу!
- Чайник где?
- Товарищи, чайник наш!
- Рраз! - по зубам.
- Жулик!
- Бей до смерти!
Обежал Мишка вокруг поезда два раза - никто не подсаживает. Что делать? А мужики верхом садятся на буфера, и бабы верхом садятся. Девки лезут, ноги по-мужичьи раскорячивают. Значит, можно тут. Вскочил Мишка верхом на буфер, кричит:
- Лезь сюда!
А Сережка не влезет.
- Давай подсажу!
- Упаду я тут.
Здорово рассердился Мишка, даже зубы стиснул.
- Крепче держись!
Ухватился Сережка обеими руками за железную шляпку, глаза ничего не видят.
- Раздавит меня тут.
А рядом за стенкой солдат мужиков ругает:
- Марш отсюда!
Задрожал Сережка - ни живой, ни мертвый.
- Батюшки!
Мишка шепчет ему:
- Молчи, молчи, он не видит нас. Не кашляй!
- Руки не держатся.
- Брось говорить!
- Мишенька, миленький, упаду.
Тут Мишка совсем рассердился.
Плюнул под буфер, сказал:
- Падай, я один поеду…
Замолчал Сережка, а солдат Сережкину голову увидал.
- Кто тут?
Влопались.
- Слезай!
Ничего не поделаешь.
Или слезай, или говорить начинай. Мишка вступил в переговоры.
- Это, товарищ красноармеец, мальчишка из нашей деревни со мной едет.
- А ты кто?
- Лопатинский я, Бузулуцкого уезда. Еду за хлебом в Ташкент.
- Показывай документы!
- Пашпорт?
- Я тебе дам пашпорт!
А другой солдат кричит позади:
- Тащи в орта-чеку!
Екнуло Мишкино сердце:
- Достукались!
Сережка - ни живой, ни мертвый.
Схватил солдат его за руку - инда в плече дернуло.
- Сопливые мальчишки! Транспорт только уничтожаете…
Вот тебе раз! Поехали за хлебом в Ташкент, попали в орта-чеку. А орта-чека, не иначе, судить будет. Слыхал Мишка такое слово от мужиков - не больно хвалили. Если солдату сунуть маленько - денег нет. Плакать нарочно - не поверит. И поезд уйдет. Вертится Мишкина голова с разными мыслями ничего не придумаешь. Увидал - Сережка хнычет, на хитрость пустился.
