— Вы мне ходу не даете. Это все только интриги одни, боитесь, что меня вызывать больше, чем вас будут, — сквозь слезы произнесла она.
— Как интрига! Разве вы смеете товарищей в таких вещах обвинять, — напустился на нее Сергей Сергеевич. — Кто виноват, что вы состарились и растолстели, да видно и из ума выжили.
Щепетович громко расхохоталась.
— Меня оскорбляют, на что это похоже? Какие позволяют себе говорить даме пошлости! Вы на моих крестинах не были, чтобы мои года считать, а до моей полноты вам дела нет, — со злобными рыданиями кричала Анфиса Львовна.
Лариса Алексеевна продолжала неудержимо хохотать.
Дудкина с презрением уставилась на нее.
— Конечно, я дама видная, не селедка какая-нибудь, как другие, — подчеркнула она.
Щепетович так быстро вскочила со стула, что задела Курского по лицу.
— Это вы на мой счет? Я, по-вашему, похожа на селедку? Если я селедка, так вы кочан капусты!
— Я, я кочан! — взвизгнула Дудкина.
— А вы что толкаетесь и не извиняетесь, разве это прилично. Не умеете держать себя в обществе! — старался перекричать последнюю Сергей Сергеевич, обращаясь к Щепетович.
— Да что это наконец, господа! — вступился Бабочкин.
— И всегда скажу, что вы и на женщину-то не похожи! — не унималась Анфиса Львовна.
— Ну, конечно, вы только одна женщина… — вышел из себя Михаил Васильевич.
— Вы с какой стати вмешиваетесь? Она вам с какого бока припека? — напустилась на него Дудкина.
— Пожалуйста, Бабочкин, отделайте эту госпожу хорошенько, вступитесь за меня, а то она зазналась слишком! — подзадоривала его Щепетович.
— За вас никому не следует вступаться, когда вы сами делаете невежества и не извиняетесь! — продолжал наступать на нее Курский.
В это время в залу, никем не замеченный, проскользнул Вывих.
— Я знаю, почему вы ко мне придираетесь… Не удалось… — язвительно заметила Курскому Лариса Алексеевна.
— Что не удалось? Что вы этим хотите сказать? Говорите, говорите… — вспылил Сергей Сергеевич.
— А то, что вы за мной ухаживали…
— Вот что открывается. Какие пошлости про себя сообщают! — всплеснула руками Дудкина.
— Как вы смели про меня это сказать? Я человек женатый, на всякую не брошусь! — крикнул Курский. — Разве в пьяном виде, так кто же виноват, что вы с нами напиваетесь…
— Хорош комитет! — фыркнул на всю залу Вывих.
— Вам что здесь угодно? Здесь комитет, и вам не место, ваше дело только подслушивать да в газетах разглашать. Потрудитесь выйти вон, — подлетел к нему Сергей Сергеевич.
