— К чему нововведения? Зачем еще? — проворчал Бабочкин.
— Конечно, комитет нужно непременно, — поддержал Курского Городов.
— Вот комитет — это другое дело. Мы все будем довольны! — решила Щепетович.
— Ах ты Господи! Ну, делайте, как хотите, лишь бы дело шло, — махнул рукой Иван Владимирович.
— Так комитет… Комитет… Отлично! — раздались возгласы.
— Моими распоряжениями не довольны, теперь распоряжайтесь сами, только порешите, Бога ради, на чем-нибудь. Я не знаю, какую пьесу ставить! — сквозь слезы проговорил Величковский.
Решено было спектакль на завтра отменить и вечером созвать комитет.
Все разъехались довольные.
На другой день, к восьми часам вечера в одну из зал «общества поощрения искусств» собрались все актеры и актрисы и открывали первое заседание комитета, в руки которого, как нам известно, Величковский передал свою власть.
Не было только Крюковской.
— Ну, слава Богу, дождались наконец-то. Сами гораздо лучше справимся, — начал Петров-Курский. — Садитесь, господа!
Все уселись за стол, покрытый зеленым сукном.
— Мы такую пьесу поставим, что прелесть! Вот что я думаю: поставим мы первый раз «Расточителя», — продолжал он.
— Сбору не даст! — отрезал Бабочкин.
— Конечно, два с полтиной будет. Вы лучше поставьте «Каширскую старину», — вмешалась Щепетович.
— В самом деле, поставьте, я отлично Марьицу сыграю! — вставила Дудкина.
— Это моя роль. Какая же вы Марьица? — накинулась на нее Лариса Алексеевна.
— Вы хотите все роли только себе забрать! — огрызнулась Анфиса Львовна.
— Неправда, не потому, но вы для драмы устарели.
— Как я устарела? Я, по крайней мере, опытная актриса, а вам только кокоток играть. Разве вы на что-нибудь другое годитесь?
— Что? — вскочила с места Щепетович. — Да что же это такое, господа? Меня оскорбляют, а вы молчите, — обратилась она ко всем.
— Перестаньте, барыни! — вступился Бабочкин и даже встал. — Садитесь, Лариса Алексеевна. Ну, садитесь же!
Она села.
Бабочкин тоже сел.
— Я вас помирю. Не надо совсем «Каширскую старину». Другое что-нибудь выберем. Не ссорьтесь только. По моему мнению, «Гамлета» надо поставить.
— Ты только все для себя хлопочешь, чтобы тебе поорать где было! — усмехнулся Курский.
— Я, брат, артист старой школы, люблю пьесы, где не только поиграть, а создать роль надо, а вы, нынешние, — не артисты, а ремесленники, — возразил ему Михаил Васильевич.
— Гамлет, конечно, и сбор даст. Я Офелию буду играть — согласилась Щепетович.
— Ну, а я играть в этой пьесе не буду, — вскочил Сергей Сергеевич.
