– Сын короля, которого заточили в темницу, несмотря на юный возраст. На самом деле теперь он и есть король, после того, как его отец был столь жестоко убит. Я смотрела на это и не могла сдержать слез.
Верно, мужа Марии-Антуанетты тоже обезглавили. Я сглотнула. Бедная Кларисса, она видела, как текут реки крови, и была на волосок от того, чтобы самой пасть жертвой гильотины.
– Если бы я как-то могла помочь тебе до того, как уеду отсюда, – с искренним сочувствием сказала я.
– Конечно. Нам нужно принести воды, – бодро сказала Кларисса. – И в лавке тоже много дел.
* * *
Когда мы спустились вниз, Матильда встретила нас неприязненным взглядом. Она стояла за кухонным столом и нарезала внушительного размера копченую колбасу на кусочки, которые то и дело запихивала в рот. Рядом с ней за столом сгорбился дряхлый старичок, которого я заметила не сразу, потому что его заслоняло массивное тело Матильды. Наверное, это был ее муж, Якопо. Увидев меня, он дружелюбно улыбнулся.
– Вот она, – произнес он. – Еще один несчастный найденыш! Второй сын в нашей скромной лачуге! Как твое имя, сынок?
– Анна, – скромно сказала я.
– Как?
– Анна.
Он приложил руку к уху и вопросительно посмотрел на меня.
– Анна, боже мой, ты опять! – рявкнула Матильда.
Я вздрогнула, но тут же пожелала обоим доброго утра и поблагодарила их за ночлег.
– Время носить воду, – угрюмо произнесла Матильда.
– Считайте, что мы уже на полпути, – заверила Кларисса. Она поспешила наверх и принесла два жестко накрахмаленных чепчика, один из которых нахлобучила мне на голову.
– Так положено, – пояснила она.
Она под руку провела меня через магазин, и мы вышли на улицу.
– Разве мне не следует остаться здесь? – спросила я. – А что, если Себастьяно придет, чтобы меня забрать?
– Не переживай, этого не случится. Только что прозвонили прим [9]. До нон [10] он точно не заглянет. Но к этому времени мы обе точно успеем помыть голову.
В общем, мне ничего не оставалось, кроме как довериться ей, хотя я понятия не имела, что обозначают эти «прим» и «нон».
Наш извилистый путь пролегал по нескольким улочкам, через пару небольших мостов. Мы немного прошли вдоль канала, затем под арку и, наконец, оказались на церковной площади. Поначалу я и не пыталась запомнить дорогу, потому что не планировала надолго здесь оставаться.
При дневном свете даже полному тупице стало бы ясно, что он действительно оказался в прошлом. Не все улицы были вымощены, многие просто покрывала утрамбованная глина. В некоторых домах вместо стекол окна были закрыты вощеной тканью или выделанной кожей.
