— Неужели нельзя оставить меня в покое?
Мы все дружно обернулись к куче мусора, которая возвышалась в углу. То есть я думал, что это куча мусора, пока она не зашевелилась. И оказалось, что это — бездомный бродяга. Поправочка — не бездомный, дом у него был, и как раз сейчас мы находились в нем. Бродяга был здоровенный, но сколько ему лет, я не смог определить, потому что он был целиком скрыт немытыми патлами волос и лохмотьями одежды. И смердело от него жутко! Он заковылял по направлению к нам, нечленораздельно бормоча, будто сумасшедший:
— Покой! Это все, чего я хочу! Немного покоя, немного тишины.
Дядя Пресс оценил обстановку, переводя взгляд с бродяги на полицейского.
— Думаю, вам двоим лучше пойти со мной, — спокойно сказал полицейский. Бродяга его ничуть не интересовал.
— Замок! Это мой замок! Я всех вас…
— Что? Что ты всех нас? — спросил дядя Пресс.
Я ушам своим не верил. Дядя Пресс разговаривает с этим чокнутым! Платформа загудела под ногами — приближался следующий поезд.
— Я хочу, чтоб вы все убрались отсюда! Оставьте меня в покое!
Тут дядя Пресс почему-то улыбнулся. Я уже совсем ничего не понимал. Но он, видимо, что-то для себя решил, отвернулся от бродяги и обратился к копу:
— Вы плохо знаете эту территорию, не так ли?
Ого! Что это он имел в виду? Станция озарилась светом. Через несколько секунд поезд промчится мимо.
Бродяга замахал руками, пытаясь привлечь внимание к своей персоне.
— Эй, ты! Я с тобой разговариваю! Вон из моего замка! — заорал он полицейскому.
Я даже испугался, что парень сейчас наставит пушку на бродягу. Но он этого не сделал, а стоял на месте, уставившись на дядю Пресса. Тот, в свою очередь, глядел на него. Они напоминали двух ковбоев, готовых выхватить пистолеты, чуть только один из них моргнет. Полицейский вдруг расплылся в улыбке и спросил:
— И как это вы меня раскусили?
— Полицейские в этой стране не носят униформу цвета хаки. Она у них синяя, — ответил дядя.
Так этот парень не полицейский? Тогда кто же он? Гул поезда нарастал, и уже слышался металлический скрежет колес.
— Я польщен, — сказал дядя Пресс. — Вы прибыли собственной персоной.
Дядя Пресс знал этого парня! Бродяга продолжал подбираться к полицейскому, или кем он там был.
— Вот именно! — заорал он. — Вот именно! Если ты, мерзавец, немедленно не уберешься, то я…
Полицейский взглянул на бродягу. Это был холодный злобный взгляд, как будто он хотел проникнуть этим взглядом в самую глубину его сознания. Бродяга замер на месте и затрясся, будто в лихорадке.
