— Какая страшная история, — пробормотал он.
— Да, — согласилась Клавдия Марковна. — В моем возрасте кости срастаются долго… А у меня еще артрит. Играть я не могу очень давно. Но когда я перестала играть, то поняла, что могу делать то, что всегда было нельзя — надо было беречь пальцы. Я стала кататься на лыжах, даже уроки по скалолазанью брала… Но больше всего мне нравятся горные лыжи.
— А на чем вы играли?
— На скрипке.
— Как Ванесса Мэй, — рассмеялся Тим.
— Эта выскочка с электроскрипкой? — сварливо отозвалась Клавдия. — При чем здесь она?
— Она любит скрипку и горные лыжи. Даже в Олимпиаде участвовала.
— В какой Олимпиаде? Для музыкантов? Тим рассмеялся.
— В обычной, для спортсменов. В зимних олимпийских играх, представьте себе. Только под фамилией матери. Кван, кажется. А, нет. Ванакорн.
— А такое вообще возможно? — изумилась Клавдия. — Я не про смену фамилии.
— Представьте себе, возможно. Есть отборочные туры для независимых игроков. По некоторым видам спорта. Она прошла их все, и попала на Олимпиаду.
— И как? Какой пришла?
— Последней. Из тех, кто вообще дошел до финиша. Клавдия захихикала.
— Наверно, это был удар для звезды.
Тим покачала головой и вспомнил интервью с Ванессой. Она улыбалась и не выглядела расстроенной.
— Нет, она сказала, что кто-то должен занять и последнее место. И знаете, — добавил Тим. — Мне нравится эта идея. Дойти. Не обязательно первым, но дойти. Это ведь нормально, занять какое-то место.
— А мне, пожалуй, тоже, — задумчиво сказала Клавдия Марковна.
— Хотите ее послушать? — спросил Тим.
— Наверно, да, — сказала Клавдия и Тим слышал, что она улыбается. — Буду слушать и думать, что это не Мэй, а Ванакорн. Которая гоняет на горных лыжах почем зря.
И Тим включил «Шторм»
Между «Штормом» и вторым звонком уместились «Summertime» в исполнении Эллы Фицджеральд и простая, как бьющееся в отчаянии сердце, «I Walk The Line» Джонни Кэша. Может, если бы песня была другая — и звонок был бы другим?
— Я не могу так больше жить, — сказал парень.
— Я тоже, — меланхолично ответил Тим. Было уже поздно, ему хотелось спать и не хотелось разговаривать. — Но выбора-то нет.
— Есть! Всегда можно умереть! Я… — парень осекся.
— Умереть можно не всегда, — вздохнул Тимофей. — Если, конечно, не ставить перед собой такую цель. Но это глупо.
— Ничего не глупо, — возразил парень. — Глупо жить без цели, просто так, чтобы жить и все. Какой смысл?
— А ты всегда совершаешь только осмысленные действия? — удивился Тим. — Не валяешься на диване, глядя в потолок? Не слушаешь музыку просто так?
