Поковырялись, так сказать, буханкой в зубах мы знатно. От пива стало развозить, но Марина быстро убрала следы хмеля, оставив только лёгкий шум.
— Чего не пьёшь? Может вина? — сытым голосом спросил я.
— Нельзя, — отозвалась она. Губы от жира пуще прежнего красные, да и голос приятный.
— Это ещё почему?
— Алкоголь — это злой дух. Он убивает и разрушает человека. Особенно женщин.
— Это ваше ведьминское учение говорит? — удивился я.
— Да, — кивнула она.
— А что вы пьёте тогда?
— Отвары, настои и просто воду, — бросила она осторожный взгляд на меня.
— Ну что ж, дело твоё. Спорить не буду. Может тогда воды вскипятить? — придумал я.
— Ты странный, — вдруг сообщила она.
— Чем же?
— Ты не боишься меня. И не злишься. Почему?
Я помолчал. Она пристально смотрит, а мне хочется увидеть лицо, но единственная свеча на столике не даёт достаточно света.
— Погоди немного…
Отошёл в сторонку, типа в сундуке поковыряться, а сам шепнул Марине фонарей магических выдать.
— Свети! — скомандовал потом и комнату залил яркий жёлтоватый свет. — Понимаешь, Ваила, мне такое не по душе. Чего они тебя гнобят вообще? Вот не поверю, что плохого натворила.
Глаза оказались чайными. Большие, красивые, а волосы всё-таки тёмно-русые. Лицо тонкое и нежное, лет ведьме не больше восемнадцати.
— Твоя речь не как у гонца. Кто ты? — опять спросила она. — Совершенно не могу тебя прочесть, кроме самой поверхности.
— Просто гонец, ведьма, не бери в голову, — махнул я рукой. — Забей.
— Ты сильно отличаешься, — снова подкинула поленце она.
— Так! Меня не будем касаться. Рассказывай о себе давай.
— Господин! — воскликнула она, ещё шире распахнув глаза и приблизившись. — Одна из этих молодок всё равно придёт в твою постель. Оставь меня и я всё расскажу.
Кровь ударила в голову, словно хотела выбить крышку черепа. Сразу мыслей пошлых набежало, а низ живота скрутило.
— Погоди, — хрипло отозвался я, — с чего ты взяла?
И тут вспомнил, что сам же говорил Марине тоже самое. Она непонимающе сдвинула брови.
— Хорошо, — поднял я руку. — Оставайся. Мне очень интересно.
Вечер совсем загустел, плавно обратившись в ночь. Девчата ещё раз забежали убрать стол и посуду. По безмолвному обмену взглядами объяснились и оставили нам бадью с простынёй для умываний. Свечи помимо уже погасшей, конечно, есть, но фонари много лучше. Я забрался на кровать, ощущая неподдельную сонливость, чего в реале редко добьёшься.
— Господин, можешь ненадолго погасить свет?
— Конечно. Потухни!
