Из советского учебника литературы мы могли узнать разве что о ссоре Белинского с Гоголем. (Белинский — прав, Гоголь — поддался религиозному дурману.) Детей не слеловало тревожить рассказами о том, что Лев Толстой называл Чернышевского «этот клоповоняющий господин». Или о том, что Герцен резко осуждал Некрасова. Или о том, что Достоевский вплетал в свои повести и романы карикатуры на Гоголя («Село Степанчиково»), Тургенева («Бесы»), да и роману, в котором главного героя зовут Лев Николаевич, дал название «Идиот».
Вайль в своей книге не доходит до таких крутых цензурных мер. Иногда он приподнимает завесу и признает, что были досадные разногласия между дорогими его сердцу поэтами. Сообщает, например, что дружба между Северянином и футуристами длилась недолго и что он на прощанье выдал лозунг: «Не Лермонтова — с парохода, а Бурлюков — на Сахалин» (СПМ-89). Не скрывает от нас и отталкивание Ходасевича от Хлебниковской зауми: «Кретин и хам получили право кликушествовать там, где некогда пророчествовали люди, которых самые имена не могу назвать рядом с этими именами» (СПМ-657).
Но он обходит молчанием тот очевидный факт, что художественное творчество, по самой сути своей, не может сопровождаться дружбой и единомыслием творцов. Каждый из них — одинокий Магеллан, и все, что открыто в океане Поэзии другими, мгновенно утрачивает для него главное: надежду на первооткрывательство. Хорошо если они только будут «встречать другого надменной улыбкой» (Блок). При его фантастической эрудиции, Вайль не может не знать бесконечных историй о взаимной вражде и полном неприятии поэтами друг друга — но в книгу это не попало.
Нет, например, упоминаний о том, что Бродский терпеть не мог стихи Блока, а Бунин этого поэта называл «лакей с лютней» и исчиркал первый том собрания его стихов непристойными ругательствами (Берберова)>14Блок в свою очередь отвергал Гумилева, считал его поэзию «искусственной, теорию акмеизма ложной, дорогую Гумилеву работу с молодыми поэтами в литературных студиях вредной. Гумилев, как поэт и человек, вызывал в Блоке отталкивание, глухое раздражение»>15.
Георгий Иванов, которому Вайль уделяет много теплых слов и кого обильно цитирует, писал про Маяковского и Есенина: «Оба поддерживали большевиков не за страх, а за совесть — поэтому им и разрешалось все… Оба как бы соперничали друг с другом в издевательстве над совестью и моралью, верой и патриотизмом, в оплевании всех русских и общечеловеческих святынь…»
