Сережа поднял на него взгляд, потом повернулся в сторону Ларисы Петровны и, заметив у нее то же ожидание и вопрос, сказал, уставясь ей прямо в глаза и краснея:
— Смотреть на вас.
Все немного помолчали. Дальше нужно было, очевидно, как-то пошутить, но ни у кого ничего не придумывалось.
— Ну что ж, — сказал наконец Герман Тимофеев. — Все границы для того, видимо, и существуют, чтобы их переходить. Хотя я тебя такому все же не учил.
— Боже мой, мне же нужно позвонить, — воскликнула Лариса Петровна, вставая и оглядываясь в поисках телефона. На Сережу она теперь не смотрела, будто давала ему время прийти в себя и набраться духу для новой волнующей дерзости.
Герман Тимофеев откопал для нее из кучи книг телефонный аппарат, и она зачем-то ушла с ним к окну, волоча и подергивая за собой извивающийся провод. Разговор ее состоял из одних только местоимений и возгласов, которые близкий человек на другом конце, видимо, отлично понимал.
— Правда? — говорила она. — Почему?.. Ого!.. Ужасно… А кто еще?.. Опять наверху?.. Тра-та-та… Наверное… Кого-кого? — Тут она обернулась лицом к комнате, с удивленной улыбкой оглядела Сережу с ног до головы и сказала в трубку: — Самое смешное, что он сейчас здесь, рядом со мной. Дать вам его?.. Даю.
Некоторое время Сережа подозрительно щурился и протянутой ему трубки не брал.
— Кто это?
— Один человек. Оказывается, он давно вас разыскивает. Да берите же, не бойтесь. Это Салевич.
Сережа ощутил ухом тепло нагревшейся пластмассы и тут же сморщился от резкого дребезжания мембраны.
— Слушайте, куда же вы пропали?
— Я?!
— Вы, вы. Я жду, расспрашиваю… Или вам дядюшка запретил у нас появляться? С него станется. Короче — приходите завтра в семь часов. Обязательно. Мы теперь в другой комнате, но вы найдете. Если не будут пускать, скажите только: на проверку. Запомните? «На проверку» и больше ничего.
— Да куда приходить? Что за проверка? Зачем?
— Ай-ай-ай, вот это уже нехорошо. Вы чего хотите? Чтобы я вам так прямо и сказал — вы мне нужны, да? Мол, вы мне необходимы позарез, именно вы и никто другой. Этого вы добиваетесь? Нет, право, не ожидал. Это как-то нетонко и совсем к вам не идет.
— Но, действительно, зачем я вам? — смутился Сережа. — Я никогда не играл на сцене и вообще… у меня слабое горло…
Герман и Лариса Петровна глядели на него с насмешливым любопытством.
- Сцена? Для сцены у меня как-нибудь наберется и без вас. Но есть вещи и посерьезней, и то, для чего вы нужны… Хотя нет — придете и увидите. Или вы уже испугались?
