Амактура расслышал, что зять говорит с Шамсией, догадался по смыслу ответов, что племянница в эту ночь будет дежурить в больнице и домой не придет.
— Хорошо, дорогая, — голос Орифа стал ласковым. — Ты лучше меня знаешь, что значит остаться сиротой, ведь сама это испытала! Много сегодня привезли детей? Сделаем так, чтобы хоть ненадолго избавить их от горечи и печали…
Разговор этот, по-видимому, подействовал на Амактуру отрезвляюще. Злости заметно поубавилось, хмель выветрился, и ход мыслей принял теперь иное направление. Амактура, незаметно воспользовавшись тем, что Ориф в другой комнате, вышел на веранду, снял с вешалки свой зеленый бекасабовый халат и на цыпочках вышел из дому.
Вернувшийся в гостиную Ориф удивился отсутствию дядюшки и вышел во двор. Было темно и тихо, слышались лишь его быстрые удаляющиеся шаги.
«Обиделся Амактура! А ведь зря!» — подумал Ориф, вспомнивший недавние слова Шамсии об эвакуированных из прифронтовой полосы бесприютных, обездоленных войной детях.
— Вставайте, Орифджан, вставайте! — Шамсия обеими руками трясла мужа за плечи.
Ориф с трудом открыл заспанные глаза, хрипло спросил:
— Зачем так рано будите, Шамсия? Дайте отоспаться!
— Не хочу, чтобы вы оставались в неведении! Есть приятные новости, дорогой мой! — Жена присела рядом на кровать, стянула одеяло с плеч Орифа, ласково поцеловала его в щеку.
Ориф повернулся на другой бок.
— Что за новости? Надеюсь, небо не обрушилось на землю?..
— Конечно, нет! — радостно засмеялась Шамсия. — Немцев под Москвой разбили!
Ориф резко повернулся, приподнялся на локтях и торопливо переспросил:
— Как-как вы сказали? Повторите!
— Только что по радио Левитан прочитал сводку Совинформбюро. Вот, послушайте, он ее повторяет!..
Шамсия побежала на кухню, вспомнив, что там у нее на огне молоко, Ориф же торопливо натягивал брюки, рубашку, на ходу застегивал пуговицы.
Ставший в те памятные дни известным всему миру Юрий Левитан сообщал, что на подступах к Москве советские войска перешли к решительному контрнаступлению, отбросили фашистов от столицы более чем на двести пятьдесят километров и развеяли миф о непобедимости гитлеровской Германии…
Ориф взглянул на стенные часы над большим цветастым ковром: они показывали двадцать минут восьмого. Умывшись, он позвонил в гараж и попросил прислать за ним машину. Побрился, оделся, наскоро перекусил на кухне.
— Странно, — Шамсия, занятая своими делами у плиты, лукаво улыбнулась. — Только что вставать не хотели, а теперь так заспешили!..
