Александр покрутил мензурку, осматривая ее на просвет, стряхнул остатки спирта и вставил ее себе в глазницу, на манер монокля или лупы часовщика.
- "Зри в корень!" - заповедано от благого Козьмы.
- А если...
- Безо всяких "если"!
Со стуком поставил мензурку на стол мужчина в синем свитере:
- Вариантов не бывает. Стерва попалась - сам выбирал. За ложь, за снисходительность к себе сам и плати. Вот у меня: молодая - я на десять лет старше; красивая - ноги как у манекенщицы; умная, целеустремленная, да еще вроде бы влюблена. Букет достоинств. Звали красиво: Вита Витольдовна Эструс! Вита!..
- Как? Как? Эструс? - встрепенулся Василий.
- Что, фамилия знакомая? - удивился Александр.
- Нет. Латынь вспомнил. Странная фамилия... Эструс.
- У нее дед из Румынии. Польстило мне, сама ситуация польстила. Лесть и ложь - одной закваски. Я был увлечен, но вот здесь,
Александр похлопал по этикетке "Спорт" на свитере.
- Здесь-то пусто было. И видел все, сопоставлял. У нее распределение на носу, вот-вот в деревню на три года. Ссылка. Слезы, конечно. А против слез какой аргумент? "Надо помочь", - раскис я от внимания, от глаз лучиками. Черт их знает? - может, и не лгала вначале? Но, понимаешь, Вася, одно дело по-пушкински: - "Пора пришла, она влюбилась". Другое по-советски: - "При данных обстоятельствах ей стало выгодно влюбиться". Я просекал это, видел. Потому виноват вдвойне. Ей и себе врал. Здесь-то пусто было... Ты не спеши, Василий, лучше кофейку из термоса... спасибо.
- "Целеустремленная"...
Василий повторил слово из откровений пациента.
- "Целеустремленная"...
Медленно, почти по слогам, как бы прощупывая, осязая слово на вкус.
Лицо доктора, очерченное темноволосой стриженой бородкой, скуластое загорелое лицо, потемнело неровными пятнами алкогольного румянца; взгляд, направленный на двери, на секунду обострился, - проникая сквозь крашеные филенки и, представляя сидящих в коридоре кагебешников, охраняющих неожиданное застолье, - и потух, ушел в себя...
Александр застыл с чашкой кофе у рта, исподлобья кольнул задумавшегося доктора и, отвернувшись, опасаясь перебить чужую мысль, продолжил кофепитие короткими глотками. Что-то вдруг выпрямило доктора, он вскинул голову резко, по-офицерски, словно воспринимая неслышимый приказ, и, не выпуская еще взгляда из себя, одним лицом, но не глазами участвуя в разговоре, спросил:
- Ну, дальше-то что, Саня?
- Дальше?
Вздохнул Александр, ставя чашку на стол.
