- Изольда Тихоновна!.. Изольда Тихоновна!..
Несколько раз подряд повторяет доктор в селектор, но из динамика доносится отдаленный женский смех и за чайное щебетание.
- И-ЗОЛЬ-ДА ТИ-ХО-НОВНА!.. Наконец-таки! Вот спасибо! Где капитан с бумагами?! Дуб-ронов это, Дубронов!.. Да, у меня в кабинете. Разыщите!
Еще больше раздражаясь, выговаривает доктор.
- Вы на работе или?! Созвонитесь с дежурным КаГэБэ, у вас там под стеклом на столе... да, даже я знаю!.. Телефон четвертого отдела. Немедленно!.. Я и не думаю на вас кричать!.. Хоть папе римскому!.. Учтите, я тоже умею писать докладные записки! Все! Жду...
- Бардак советский!..
Сквозь зубы бормочет Василий Иванович.
- Прислали "позвоночницу" из горздрава, элементарные обязанности...
- Ну-у-у, доктор!
Мужчина в свитере закидывает руку за спинку стула.
- Вам надо к психиатру... И не злитесь на меня.
- Да, действительно...
Кисло улыбается Василий Иванович.
- Накапливается, громоздится одно на другое. В результате - стресс! Проклятый век.
- А я взлетел!
Восторженно говорит человек в синем свитере, взрывая руками воздух и тут же нагребая на грудь невидимые глыбы.
- Нагромоздилось, навалилось, одно, другое, третье, большое, маленькое, ожидаемое - которое давно висело, - и подлое - в спину! Когда аж дыхание перешибает! И мелочевка там, - в троллейбус без талонов сел, ни копейки, и контролер.., - и словно рубаху на себе до пупка рванул? Видели? - как в кино показывают? Но в переносном смысле, в натуре-то я ничего не рвал, наоборот: взлетел! Доктор - у вас спирт есть?
- Есть...
Машинально отвечает Василий Иванович, сбитый переходом.
- А зажевать? Кофе в зернах или еще что-нибудь, чтоб запах перебить? Не журись, я не о себе - я вольный! - я о тебе, Василий Иванович. Вижу: комкают тебя, нутром вижу!
В запале пациент переходит на "ты", и доктор этой перемены не ощущает:
- А, ладно! По сто пятьдесят для дезинфекции!
Машет рукой Василий Иванович, достает из сейфа бутылку с резиновой пробкой - зеркало спирта качается в ней на черточке 200 мл, - цедит в бутылку воду из графина.
- А! Нет этой мымры, и не будет, дежурство у меня в четыре кончается, ставь мензурки!
Доктор разливает в мензурки жидкость, из-под стола возникает беременный желтой кожи портфель, из портфеля термос и два бутерброда в промасленной газете. Движения доктора быстры, точны, - как у хирурга, зажимающего ториозными пинцетами кровеносные сосуды при ампутации, - лишь бы остановить брызжущую кровь, лишь бы не пресеклось, не испарилось крамольное желание чокнуться с этим странным типом и обжечь глотку спиртом!
