— Какого чёрта ты хочешь? У меня в кошельке две сотни долларов. В заднем кармане.
Я покачал головой.
— Открывай входную дверь, затем положи руки на голову и толкни ее ногой. Не пробуй закрыть ее передо мной.
Он поколебался, а потом согласился.
— Теперь заходи. Держи руки на голове. Пять шагов, считай вслух. Я буду прямо позади тебя…
Я добрался до выключателя в холле, когда он досчитал до четырёх, потом захлопнул за собой дверь, вздрогнув от этого звука. Андерсон был прямо передо мной, и я внезапно почувствовал себя в ловушке. Этот человек был злобным убийцей, а я ни разу никого не ударил с тех пор, как мне было восемь. Как я мог верить, что оружие защитит меня? Руки он держал на голове, на его руках и плечах под рубашкой вздувались мускулы. Надо было застрелить его раньше, в затылок. Это была казнь, а не дуэль. Если бы у меня были какие-нибудь старомодные идеи о чести, я пришёл бы без оружия и позволил ему порвать меня на куски.
Я сказал:
— Поверни налево. — Слева была гостиная. Я вошёл за ним и включил свет. — Сядь.
Я остался стоять в дверном проёме, а он сел в единственное кресло. На мгновение, у меня закружилась голова, а под ногами качнулся пол, но, думаю, я не сдвинулся с места, не шевельнулся, не дрогнул. Если бы я это сделал, возможно, он бросился бы на меня.
Он спросил:
— Что ты хочешь?
Я должен был подумать об этом. Тысячу раз я представлял себе эту ситуацию, но больше не мог вспомнить подробностей, хотя припомнил, что обычно я предполагал, что Андерсон узнает меня, и сразу же, добровольно начнёт извиняться и объяснять.
Наконец, я сказал:
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, почему ты убил мою жену.
— Я не убивал твою жену. Твою жену убил Миллер.
Я покачал головой.
— Это не правда. Я знаю. Полицейские сказали мне. Не утруждайте себя ложью, потому что я знаю.
Он мягко смотрел на меня. Мне хотелось вспылить, закричать, но у меня было ощущение, что, несмотря на пистолет, это было бы скорее смешно, чем устрашающе. Я мог бы ударить его рукояткой пистолета, но на самом деле, я боялся приблизиться к нему.
Так что я выстрелил ему в ногу. Он взвыл и выругался, затем наклонился, чтобы осмотреть повреждения.
— Хрен тебе! — зашипел он. — Хрен тебе! — Он раскачивался взад и вперед, держа свою ногу. — Я сломаю твою чертову шею! Я тебя убью!
Рана кровоточила через дыру в сапоге, но это было ничто по сравнению с фильмами. Я слышал, что испаряемые боеприпасы имеют эффект прижигания.
Я сказал:
