— Выходит, ты разговариваешь на его «молочном» языке? — спросила Иштар.
— А? Что? Чьем? Старейшего? Нет, конечно. Но полагаю, придется выучить.
— Но ты же пел. Ту песенку, которую он всегда напевает.
— Ах это… «Нагло, нагло есть ламбор… где бычьи держу я плато…» У меня хорошая фонетическая память. Но слов я не понимаю. А что они значат?
— Не уверена, что в них есть смысл. Большинства из этих слов нет в словаре, который я видела. Я думаю, что это какой-то бессвязный стишок — успокаивающий, но семантически не имеющий смысла.
— С другой стороны, в нем может быть ключ к психике старика. Ты не пыталась задать вопрос компьютеру?
— Галахад, я не имею доступа к обслуживающему палату компьютеру. Впрочем, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог понять Старейшего полностью. Дорогой мой, он примитивен по сути своей — просто живое ископаемое.
— Но мне хотелось бы понять его. Этот его язык… Он сложный?
— Очень. Иррациональный, запутанный синтаксис, настолько перегруженный идиомами и неоднозначностями, что иногда я ошибаюсь даже в тех словах, которые, как мне кажется, уже знаю. Я бы хотела иметь твою память.
— Исполняющий обязанности председателя вроде бы не испытывал никаких затруднений.
— Я полагаю, что он обладает особыми способностями к языкам. Но если ты собираешься начинать, дорогой, — у меня дома есть учебные программы.
— Договорились! А это что? Вечернее платье?
— Это? Это вообще не одежда. Я купила покрывало на кушетку, а когда принесла домой, обнаружила, что оно не подходит по цвету.
— Это платье. Встань и не шевелись.
— Только не щекочи!
Вариации на тему I
Государственные дела
Несмотря на то, что говорил я Старейшему, моему предку Лазарусу Лонгу, правление Секундусом требует больших усилий. Но лишь в продумывании политики и оценке трудов подчиненных. Кропотливая работа не для меня — я предоставляю ее профессиональным администраторам. Но и тогда проблемы планеты, заселенной миллиардом людей, вполне способны завалить человека делами — особенно если он намерен управлять процессами как можно меньше, а это значит: следует держать ухо востро и внимательно следить за подчиненными, чтобы не проявляли чрезмерной активности. Половину времени мне приходится тратить на выявление чересчур инициативных чиновников, а потом следить за тем, чтобы они больше никогда и нигде не занимали никаких общественных должностей.
Затем я, как правило, отменяю всю проделанную ими работу и все задания, выданные ими подчиненным.
